С абсолютно неприемлемой авторской позицией мы встречаемся в повести Бориса Лапина "Первый шаг" /1978 г./. Нас знакомят с экипажем в восемь человек, несущихся на звездолете к далекой звезде, достичь которую можно лишь через несколько веков. К месту назначения, следовательно, прибудут лишь правнуки стартовавших с Земли. Ситуация повести мгновенно вызывает в памяти рассказ К.Саймака "Поколение, достигшее цели", не только лучшее из того, что написано на этот спорный сюжет, но и вообще одно из лучших произведений мировой фантастики. Теперь за дело берется наш автор. И люди, летящие к звездам, - это наши потомки, судя по именам. Автор достаточно профессионален, чтобы впечатляюще изобразить напряженную, звенящую от натуги психологическую обстановку, описать мучения, страдания несчастных, которые обречены провести свой век от рождения до могилы в тесных стенках корабля. Не будем бояться правды - перед нами тюрьма, уютная, комфортабельная, с бутафорской травкой, но неумолимая, пожизненная. Предположим, что первая группа состояла из добровольцев-фанатиков, но у их детей, внуков никто ведь не спрашивал согласия. К концу повести выясняется, что эксперимент над несчастными еще более жесток, чем это казалось сначала. На самом-то деле никакого полета не было, ракета оставалась на Земле, но обитатели корабля об этом не знали, они думали, что совершают подвиг ради интересов человечества, только эта мысль и поддерживала их силы. Жестокая комедия понадобилась для проверки - как, мол, будут вести себя железные космопроходцы, выдюжат ли. Дабы ничего не упустить для науки из поведения подопытных кроликов, по всему кораблю, установлены незаметные глазки телекамер! Все, все тщательно продумано. Заключенным - как иначе их назвать - милостиво предоставлена возможность при желании покончить жизнь самоубийством - в гудящем пламени реактора. В действительности нет ни пламени, ни реактора: человека, пережившего предсмертные муки и бросившегося вниз головой, встречают заботливые руки экспериментаторов. Но как понять, что оставшиеся в живых смиряются, не кричат, не стреляют в мерзавцев? И сам автор - он тоже никого не осуждает. Эсэсовских врачей, которые производили эксперименты над заключенными в концлагерях, судили. Здесь еще и общество оклеветано - оно-то тоже не протестует. Но какая великая цель! Подготовка звездной экспедиции! Надо ли повторять, что нет благородных целей, которые оправдывали бы антигуманные средства. И если цели нельзя достичь без издевательств над людьми, то, значит, стоит поставить под сомнение ее самое. Значит, полеты к звездам не нужны или, по крайней мере, преждевременны. Вероятно /в фантастике все вероятно/, можно представить себе ситуацию, когда даже полет со сменяющимися поколениями станет необходимостью. Я не знаю, как будущие поколения решат эту задачу, но уж, конечно, без инквизиторского разгула. Скорее всего, экипаж погрузят в анабиоз, что, кстати, уже предлагал Ефремов. Значит, Лапин придумал несчастных "космонавтов" только для того, чтобы полюбоваться их мучениями. Хотя бы намекнул на свое отрицательное отношение к происходящему, можно было бы расценить рассказ как хорошо исполненную модель Великого Обмана. О Кире Булычеве мы уже говорили не раз, но вспомним его рассказ - "Я вас первым обнаружил" /1972 г./ как противовес к рассказу Лапина. Звездолет "Спартак" пять лет летел к чужой звезде и долетел и геройски выполнил свою задачу, двенадцать человек из восемнадцати улетевших остались в живых. А на Земле из-за относительности времени прошел век. И еще век пройдет, пока они смогут добраться до дому. И вот на последней из посещенных планет они обнаруживают записку, из которой узнают, что люди уже успели побывать здесь и в тот же год вернуться обратно. Наука сумела открыть принципиально новые способы покорения пространства. Жертвы, принесенные экипажем "Спартака", оказались напрасными. С горьким чувством разочарования ложится экипаж на обратный курс; ведь на Земле, как они считают, их никто и не помнит, не ждет, кому они там будут нужны через двести лет. Булычев никак не описывает переживания, которые охватили команду "Спартака", когда в корабельных динамиках они услышали звонкий голос: "Спартак", "Спартак", вы меня слышите? "Спартак", я вас первым обнаружил! "Спартак", начинайте торможение... "Спартак", я - патрульный корабль "Олимпия", я - патрульный корабль "Олимпия". Дежурю в вашем секторе. Мы вас разыскиваем двадцать лет!.. Я вас первым обнаружил. Мне удивительно повезло..." Автор словно молчит вместе с экипажем, у которого перехватило горло от волнения.