Затем поднялись с диванов другие авторы, и в рекордно короткие сроки белое пятно на карте отечественной фантастики было заштриховано. У меня складывается впечатление, что по коммерческим параметрам наши сочинители переплюнули американцев. Гектолитров пролитой крови, распотрошенных тел, выколотых глаз и отрезанных атрибутов мужского достоинства в наших книгах уже больше, равно как и «постельных» сцен, хотя чаще всего они развертываются где угодно, но только не в постели. Очень также любят наши авторы эпатировать читателя ненормативной лексикой. Становится неясно, кому адресованы эти книжки. Едва ли можно сомневаться, что основным электоратом их остаются подростки, так, может, мы дадим им возможность овладеть искусством заборного дизайна хотя бы без помощи любимой фантастики? По моему, американские авторы понимают это лучше наших. Их книги вообще могут считаться образцами благопристойности.
Впрочем, нет правил без исключения и начну я все-таки с произведения, представляющегося мне не только самобытным, но и образцовым.
«Волкодав» Марии Семеновой (1995 г.) имеет многие признаки исторического романа, а к историческому роману всегда хочется подойти с исторических же позиций, и так как критик всегда знает материал лучше автора, объяснить последнему все его просчеты и ошибки. Прежде всего желательно синхронизировать роман с реальной хронологией. Но не будем забывать, что роман-то фантастический, а Семенова действует умело и осторожно, чтобы, с одной стороны, не превратить сочинение в бессмысленный ком противоречий (примеры чего мы вскоре увидим), а с другой — не подставить себя под удар эрудированного придиры. Хотя действие романа происходит на нашей земле, оно нигде не привязывается к конкретно-историческим координатам.
Попробуем взглянуть на общественное устройство. Мы увидим достаточно зрелый феодализм — замки, дружины, наемники, города с бурно развитой торговлей, ремеслами и культурой, разбойничьи шайки на больших дорогах, пышные княжеские дворы… (Она называет князя кнесем, а княжну кнесинькой). Грамотность уже не только существует, но и функционирует как вполне бытовая примета. Так, неграмотный Волкодав учится читать по вывескам над лавками и мастерскими. Обнаруживаются и неплохо владеющие грамотой женщины и книжная лавочка. Боюсь, что такого уровня развития не было даже после возникновения более или менее централизованной Киевской Руси. Но при всем том ни о едином государстве, ни о христианстве упоминаний в романе нет, хотя Суд Божий, то есть поединок, к которому не раз приходилось прибегать Волкодаву для защиты чести и справедливости — это изобретение рыцарских, уже христианских времен.
Каким-то богам персонажи романа, конечно, поклоняются; сохранились и некоторые родоплеменные пережитки, так, сам Волкодав — последний из рода Серых Псов, рода, истребленного жестоким и вероломным соседом-кнесем, бежит с каторги, чтобы отомстить тому за сородичей. Но и в своей мести, и в прочих подвигах герой не прибегает к помощи ни богов, ни дьяволов. Ему противостоят обыкновенные люди — грабители, предатели, завистники, и в борьбе с ними Волкодав полагается только на сметку да на крепость рук. То есть перед нами возникает нормальный, добротный приключенческий роман, а не псевдомифологическая жвачка, где герою приходиться сражаться с различными страшилами, за которыми не стоит ничего, кроме многостраничного пустословия.
Все же я не договорил: что же это за время? Идеализированный конец IX начала Х веков, когда Киевская Русь только-только начинает формироваться, а скажем, Новгород и «путь из варяг в греки» уже существовали? Но автор и не давал нам обязательства быть точным в деталях — фантастика имеет свои права. Семеновой удалось воссоздать наполовину реальную, наполовину выдуманную среду так естественно, что хочется согласиться с аннотацией, которая обещает не только увлекательное чтение, но и знакомство с обычаями того времени.
Приключенческий роман, интригу которого ведет отважный герой, приковывающий читательские симпатии — в отечественной литературе большая редкость. Если исключить из этой рубрики детективную литературу, то практически такого жанра у нас не было и нет. Таково первое отличие романа Семеновой от сонма книг с похожими обложками.
Но позвольте, возразят мне многочисленные, надо полагать, любители «фэнтези»: да под каждой из упомянутых обложек скрывается такой же бравый молодец. А вот и нет — не скрывается. Вернее, скрывается, но не такой. И это второе, и, моей точки зрения, главное достоинство «Волкодава», делающее книгу и впрямь почти уникальной. Дело в том, что могучий и, когда необходимо, беспощадный к врагам Волкодав — добр и справедлив. А доброта это такое качество, которое не только не присуще многочисленным меченосцам под ламинированными суперами, но, похоже, как мне не раз приходится повторять: авторы и слова такого-то не знают или боятся признаться, что все-таки слышали о забытом раритете. То ли по наивности, то ли действительно из-за сердечной пустоты, многие авторы убеждены — раз уж они сочиняют боевик, то должно быть как можно больше вывалившихся внутренностей и тому подобных натюрмортов. А во имя чего льется кровь, их не очень-то занимает. Чаще всего просто во имя самоутверждения — вот, мол, какой я умелец! На двух мечах могу любого сразить. Говорят, что книги не воспитывают и не должны воспитывать — чушь собачья, по-моему. Но уж эти-то бесспорно воспитывают. Жестокость. Бездушие. Бесчеловечность.