— Не два, а три, — поправил Бэмби. — Ты забыл посчитать себя. Если не знаешь, то отвертки на антресолях…
Кроха, естественно, пропустил его замечание мимо ушей.
— Что купили?
— Забери сумку… Осторожней, там молоко… Не закрывай дверь, сейчас Лиза поднимется…
— Молоко? Оно кусается?
— Пакет, кажется, течет…
— Эй, а кто уже от колбасы кусок откусил? Лиза!
— Не ворчи, малыш! Лучше посмотри, кого я к нам привела!
Они вошли в комнату вчетвером. Лиза, Кроха, Бэмби и кошка. Большая белая кошка с синими глазами.
— Надеюсь, ни у кого нет аллергии на шерсть, — заметила моя сестра. — Я хочу оставить ее у нас…
Я поднял голову, отрывая взгляд от синих глаз, чувствуя, как все сжимается внутри. Я узнал бы ее среди тысячи других женщин, среди тысячи кошек, если бы понадобилось.
— Ной… — тихонько позвал Кроха. Он все понял. Он видел сущность вещей и людей. И оборотней, если на то пошло.
Кошка встала на задние лапы, потянулась, сбрасывая шерсть, и трансформируясь, красиво, не по-нашему как-то…
— Здравствуй, Ной…
— Здравствуй, Нора…
И тишина. Зазвенела тонко натянутая струна. И еще раз. И еще. Лопнула.
— Кто это? — спросила Лиза. Она не испугалась, только удивлена была немного. Точнее сказать, сильно удивлена. Еще бы! Уверен, никто в племени ни разу в жизни не видел оборотня-кошку.
— Моя судьба.
Нора молчала.
— Твоя судьба обязательно должна быть похожа на Катю?
— Она — ее дочь.
— Дочь?!
Нора молчала.
Время волков пришло, понял я. Рано, слишком рано, я не хотел, не готов был к этому, но время пришло, и я должен был услышать это от нее.
— Время волков пришло, Нора?
Я ждал, что она скажет «да». Я ошибся.
— Еще нет…
Большая теплая кошка, зачем же ты здесь и сейчас?
— … Только наше время, Ной… если захочешь…
Я хотел. Я долго был один. Слишком долго. Целую вечность.
— Пойдем со мной, — я протянул ей руку. Узкая ладонь Норы доверчиво легла в мою.
— Ты не вернешься? — с тревогой спросил Бэмби.
Я посмотрел человеку в глаза и не ответил. Почему люди задают вопросы, на которые нет ответа?
— Ной! — закричала Лиза. Я перевел взгляд на нее.
— Однажды я приду за тобой, сестренка. И тогда, если ты захочешь уйти, никто не сможет тебе помешать.
Я шагнул к двери, увлекая за собой Нору, и услышал уверенный голос Крохи:
— Он вернется, Бэмби. Только не скоро и немного другим, но ведь не это главное?
Я не стал возражать. Я очень хотел, чтобы он оказался прав.
— Мы шли домой. Ты помнишь?
— Помню… Я все молчала, ждала… Ты тоже молчал. И я не знала, что думать… Я вдруг испугалась тебя. Ты был такой чужой и в то же время такой родной… А потом ты меня поцеловал…
— Как странно… — сказал я, оторвавшись от ее губ.
— Что?
— Сейчас ты пахнешь земляникой…
Она тихонько рассмеялась.
— А раньше чем?
— Раньше — ромашками. Такой чуть горьковатый, тревожащий запах… Ты приворожила меня? Тогда, в парке?
— Нет, — она покачала головой, ласково улыбнулась. — Только чуть-чуть подтолкнула судьбу. Я смотрела, и ты… ты казался мне таким одиноким… Ты сердишься?
— Сержусь? Глупости…
Я помолчал, потом осторожно спросил:
— Ты пойдешь за мной?
Не то, чтобы я сомневался в ее ответе…
Нора легко коснулась ладонями моей груди.
— Пойду.
— То было время чудес…
— То было время чудес…
— Я выросла в лесу и думала, что хорошо знаю его, но ты показал мне совсем другой мир…
— Я показал тебе другие миры.
— …Мир, наполненный колдовством и любовью…
— Я соблазнял тебя их красотой, я заманивал тебя вечностью, я уговаривал тебя мечтами. Я хотел, чтобы ты осталась по собственной воле.
— Наверное, я еще никогда не была так счастлива… И возможно, никогда не буду больше…
— Будешь. Конечно, будешь. Я обещаю. Чистое сердце не может, не должно испытывать боли.
— И впрямь, то было время чудес.
— То было время, когда я узнавал тебя и вспоминал себя…
Вода была желтой, как лимон. Песок скрипел под ногами, щекотал и обжигал пятки. Мы целовались под белесым небом во всполохах молний. Мы дразнили друг друга и смеялись над собой. И она все боялась, что мы не найдем дорогу домой. И я рассказывал ей, как рождаются миры.