Отец с матерью очень обрадовались, когда увидели Ами, живого и невредимого. Не ждали уже, думали, погиб он в Лесу. А сын не один вернулся, а с красавицей-женой. С тех пор жили они счастливо. Ами был самым удачливым на охоте. Красавица Динь родила ему двух сыновей и дочку. Все было хорошо, только в самые глухие ночи, когда небо становилось темнее спелой вишни, а звезды как будто сами опускались в руки, Ами часами смотрел в сторону Леса и слышал в тишине Зов его — музыку, прекрасную, как сама жизнь. Волчий зуб Ами берег как зеницу ока.
Много лег прошло. Умерли приемные родители Ами, дети его выросли. Когда принесли сыновья с охоты свою первую добычу, достал Ами волшебный талисман, подул на него и превратился в белого волка. А волку среди людей не место. Ушел Ами в Лес, а с ним и его красавица-жена. Не захотела мужа одного отпускать. Детям на память волчий зуб остался — соблазн Леса. Никто уж и не знает теперь, сколько потомков Ами ушло следом за ним и сколько осталось — еще не волки, но уже и не люди…
Я чуть приподнялся на локте, выглянул в окно.
— Они жили долго и счастливо и умерли в один день, — пробормотал Кроха.
— Что? — я не сразу понял, о чем он говорит. — А! Ну… да… Наверное, да. Хотя это не обязательно…
— Обязательно, — твердо сказал мальчик. — У сказок должен быть счастливый конец.
Я вдруг отчетливо услышал низкий голос отца. Это он впервые рассказал мне историю Ами и Динь. Хрипло, изо всех сил сдерживая злость, он говорил о том, как после возвращения из леса Ами и его жену-оборотня обвинили в колдовстве. Их должны были сжечь на костре, но Ами и Динь сбежали с помощью волчьего талисмана. Они превратились в волков и навсегда остались в лесу, как и предсказывали им в племени. А на том костре сгорели приемные родители Ами.
Почему-то отцовская версия казалась мне более реальной.
— Мой отец говорит, что у сказок в принципе не может быть счастливого конца, — сказал я вслух. Кроха перевернулся на бок, уставился на меня сквозь темноту и спросил:
— А где он сейчас, твой отец?
— Где-то там, — я кивнул в сторону ночи за окном. Пустота неба отражалась в стекле желтыми всплесками уличных фонарей. Ни единой звездочки, ни единой ниточки надежды. В общем, ничего нового. Не у всех сказок бывает счастливый конец. Хотя… Не проще ли сказать, что не бывает самих сказок?
— Малыш… — тихонько позвал я. Кроха не отозвался. Я знал, что он не спит, думает о чем-то. Я ведь уже говорил, что он — странный мальчик?
Я закрыл глаза. В ту ночь мне приснились костер и боль, и белый волк, уходящий в чудное вишневое небо.
— Белый волк в вишневом небе… Ты?..
— Я? Я — это костер и боль.
Денег и впрямь оказалось много. Достаточно много, потому что я смог не только купить себе новую одежду, но еще и принести кое-что домой. Кис взял «сдачу» без удивления. В отличие от Крохи, его не интересовало, где я это заработал.
Кис… Я больше не называл его Васькой. Уж конечно не потому, что испугался его угроз. Просто ему и впрямь не шло это имя. Васька — это что-то серое и обычное. Киса же назвать обычным было никак нельзя. Для начала, он был рыжим. Рыжим, нервными вообще… Он не любил ветер и дождь, тушеную капусту и телевизор. Мечтал о собственной машине. Предпочитал синий цвет, джинсы, водолазки и кроссовки. Никогда не знал, что и где в доме лежит. Часто спорил по пустякам. И еще он много работал. На заводе в смену и где-то еще — я не спрашивал, где. Какая разница? Уверен, это было незаконно. Впрочем, вряд ли у него имелся выбор.