— Извини… кажется… я… спутал… вы похожи…
Лицо исчезло. Потом появилось снова… Нет, это уже другое…
— Зачем ты сбежал?
Запахи — они разные, и даже если я забыл лица, я не забуду запахи…
— Дома намного приятнее умирать, Бэмби…
— Как — умирать? Зачем? То есть почему?
Паника в его голосе… Она больно режет мне нервы… Успокойся, друг… пожалуйста…
— Но ведь твои раны затянулись! Ты — оборотень! Почти бессмертен! От чего же ты собрался умирать?!
— Бэмби, Бэмби, глупый человек… Ты не понимаешь, да? Я не бессмертен… Не бессмертен… И есть кое-что пострашнее удара ножом… То, чего не исправить… Моя Сила уходит… Я исчерпал себя… — боль пульсирующим комком подкатила к горлу… вырвалась наружу с кашлем и кровью… — Пожалуйста… уведи малыша… не надо ему… это… видеть… я… я… очень хочу в лес…
— Хорошо.
Кто-то взял меня за руку… кто-то смочил мне губы водой… кто-то пожалел меня…
Кто-то убил меня… Я сам?..
Я был один против целой армии пауков. Я давил их, давил, давил, давил… Пока все не исчезло.
Темнота. И водопад. Или — это шум леса? Нет, просто кто-то плачет. Может, обо мне. Не надо, пожалуйста, не надо… Я не заслужил чужих слез. Я и своих-то не заслужил…
… Отец куда-то вел меня. Лес расступался перед нами… Из-за деревьев вышла мама… Мы взялись за руки и долго смеялись не известно над кем и чем.
Блеск каштановых волос ударил в глаза и рассыпался, исчез. Я звал ее, звал… Нора… Почему-то это было очень важно — знать, где она.
— Ной! Ной, черт побери, очнись! — голос ворвался в сознание как удар кнута.
— Что?..
— Я не знаю, куда надо идти.
— А где мы теперь? — мне не хотелось открывать глаза.
— В лесу.
Действительно, вокруг пахло домом.
И еще — мне было до странности легко. Почти легко. Я понял, что скоро умру. Надо было что-то говорить, но я не знал, что именно.
— Поговори со мною, Бэмби.
— О чем? — озадаченно спросил он.
— Не важно… просто поговори… Скажи, я долго болел?
— Ты пробыл у нас четыре дня. Вообще-то с такой скоростью кости не срастаются, — сообщил Бэмби.
Четыре дня! Так мало… А казалось…
— Рано я сдался, — пробормотал я.
— Что? — не понял Бэмби.
Но объяснять что-либо не хотелось. Человеку все равно этого не понять.
— Луна, должно быть, еще почти полная…
— Не знаю, — как-то нервно сказал Бэмби. — Ее не видно.
— А как мы здесь оказались?
Даже не открывая глаз, я знал, что Бэмби трет шрам, рассекавший его лицо. Он всегда так делал, когда волновался, а сейчас поводов для волнений у него имелось более чем достаточно.
— Это имеет значение?
Я улыбнулся. Улыбка далась мне с трудом.
— Нет… но я очень боюсь умереть в тишине.
— Не говори так!
Я снова улыбнулся. Я очень хотел плакать и совсем не хотел умирать, но я улыбался. Нужно быть сильным. Сильным всегда, иначе это не сила, а слабость. Так учил меня отец.
Лежать было неудобно.
— Ты не мог бы посмотреть… что за хреновина… воткнулась мне в бок?..
Послышалось шуршание. Потом:
— Вот черт, прости, Ной, не доглядел.
— А где малыш?.. Он ведь был с тобой? Там, у реки?
— Был.
— Где он?
— Ты велел ему уходить. Он ушел…
— Хорошо… Жаль только, что я так и не показал ему наш лес… Лес… Здесь ведь красиво, правда, Бэмби?
— Наверное, красиво, — как-то неохотно подтвердил он.
— В чем дело? Тебе не нравится?
— Не знаю. Очень темно. Я не люблю, когда темно.
— Темно?
— Угу… Я такой темноты еще никогда не видел… Без звезд, без луны… не говоря уже о фонарях. Как будто я ослеп. Жутковато, честно говоря.
— Почему темно?
— Ну, вообще-то потому, что уже ночь наступила…
Я, наконец, услышал его тяжелое испуганное дыхание. Почувствовал его страх. И я тоже испугался, но уже не за себя, за него.
Ночь… Ночь в лесу для человека — это страшно.
— Бэмби! Бэмби, что ты здесь делаешь?! Ты должен вернуться… в город… Я не смогу защитить тебя сейчас… Я даже не уверен, что проснусь следующим утром. Уходи!..
Силы покидали меня. Я понимал, что на самом деле ему уже поздно уходить… что в такой темноте для него все равно, с какой стороны появится опасность… Я понимал, что Бэмби умрет вместе со мной этой ночью, я не хотел этого, но ничего не мог сделать. Я…
— Жрать хочется… — тоскливо сказал Бэмби. Наверное, он тоже все понимал. Понимал, когда тащил меня по лесу, когда было еще светло и он мог уйти. Но он почему-то не ушел. — Интересно, а что будет, если…
Я уже не слышал его, вновь (в который раз? в последний раз?) проваливаясь в небытие.