— Это вышивка, милый. Она всегда красиво смотрится.
— Вот уж никогда не рассматривал одежду с этой точки зрения.
— Ну, ты никогда не переменишься: по делу, по делу, и только по делу. А одежда должна выражать внутреннюю сущность.
Джек раскинул руки:
— И что же моя одежда говорит о моей внутренней сущности?
— Ты в самом деле хочешь это узнать? Пойми, у меня нет желания обижать твои чувства... или что там у тебя есть.
— Не беспокойся. У тебя это не получится.
— Что ж, ладно. То, как ты одеваешься, говорит, будто... будто у тебя вообще нет внутреннего мира.
Джек позволил себе улыбнуться:
— Здорово.
— Как ты можешь так говорить — здорово! Это отнюдь не комплимент. Я-то сказал из лучших побуждений, но кое-кто — считая и меня — счел бы это оскорблением.
— Пусть тебя это не беспокоит. Я и хочу выглядеть незаметным. Словно вместо меня — пустое место.
— Джек, дорогой мой человек, ты же знаешь, что ты очень странная личность. Именно это я и хочу сказать — очень, очень странная.
— Так мне и говорили.
Он протянул Джеку рубашку:
— О'кей. Возьмем ее как вариант. Я подберу кое-что еще и...
Он посмотрел на волосы Джека.
— Что-то не так?
— Ты имеешь в виду свою внешность? Все не так. Но особенно прическа. — Он извлек из сумки телефон и нажал кнопку. — Кристоф? Ты мне нужен, малыш... Нет, не для меня. Для друга... я знаю, что ты занят... — посмотрев на Джека, он закатил глаза, давая понять, что ему стоит вести эту болтовню, — но тебе все же придется им заняться. Это спешно... Я никогда не преувеличиваю! — Снова быстрый взгляд на волосы Джека. — Ты все поймешь, когда увидишь сам... О'кей, мы будем через полчаса.
— Кто этот Кристоф?
— Он занимается моей головой.
— То есть ты вызываешь к себе парикмахера?
— Он не парикмахер. — Прес потянул прядь своих курчавых волос. — Неужто я выгляжу так, словно хожу к парикмахеру? Кристоф — артист, художник. Он работает с волосами как архитектор. Он согласился принять тебя только в виде личного одолжения мне.
— У меня не так много времени, Прес. Мне еще надо подготовиться к встрече...
— Кристоф и не сможет уделить тебе много времени. Воскресенье — самый напряженный для него день. Но я понимаю. — Он снова стал рыться в рубашках. — Подойди-ка. Не будем терять ни минуты.
9
Ричи сидел за столом в офисе, изучая сегодняшний гороскоп. Утром у него голова шла кругом, и он не успел купить газету. Но не забыл о ней и сейчас с неподдельным удивлением смотрел в строчки. Он читал и перечитывал их и не видел ни малейшего повода сомневаться в правильности своего решения встретиться с Горси.
Первыми на глаза попались Близнецы.
Блестящих финансовых горизонтов удастся достичь лишь при помощи тщательного планирования. Старайтесь, чтобы ваша деятельность выглядела свежо и необычно. Не теряйте энтузиазма в вашем сегодняшнем положении, что пойдет вам только на пользу.
Можно ли сказать яснее и откровеннее?
И теперь Рак.
Разговоры, которые вы ведете, укрепят ваше финансовое положение. Неослабно концентрируйтесь на вашем искусстве общения.
Это уже чересчур. Хватит и «блестящих финансовых горизонтов», а тут еще «разговоры укрепят ваше финансовое положение». Вот они и состоятся. Теперь он ждет немалых денег лишь за то, что выслушает какого-то парня.
Посмеет ли Нэва после этого утверждать, что астрология — ерунда?
Наконец Ричи дождался стука в дверь. Скорее всего, Горси.
Войдя в кабинет, Ричи немедленно нашел номер Доббинса и позвонил ему. Но Доббинса не оказалось на месте. Плохо. Ему было бы куда спокойнее, если бы Доббинс поручился за Горси. Но поскольку такого ручательства услышать не удалось, Ричи пришлось самому принять некоторые меры предосторожности.
Вынув из наплечной кобуры пистолет 38-го калибра, он крикнул:
— Входите! Открыто!
Пистолет давал ему чувство спокойствия, и ему нравилось держать его, но ведь придется пожимать руку клиенту. Поэтому он сунул оружие под газету на письменном столе.
— Алло? — нерешительно сказал голос из приемной.
— Сюда!
В дверях появился человек среднего роста и обычного телосложения. Он был лет на двадцать моложе Ричи и носил очки в черной оправе. Под мышкой у него торчала сложенная газета, которая была, впрочем, последней приметой нормальности в нем.
Каштановые локоны мужчины были уложены в изысканную прическу, а верхнюю губу украшала кокетливая ниточка усиков. Что же касается остальных деталей внешности, то Ричи мог описать его пиджак и брюки единственным подходящим словом — педик. А эта гребаная сумочка!
Проклятье, во плоти он оказался куда большим педиком, чем можно было судить по телефонному разговору.
— Мистер Кордова? — Педик протянул через стол руку. — Луис Горси. Большое спасибо, что согласились встретиться.
— Рад встрече, мистер Горси.
Ну да, как же, подумал он, пожимая руку, вялую, как дохлая рыба.
— Зовите меня Луис.
Этот тип был опасен не более, чем бабушка-инвалид, но это не значило, что Ричи может позволить себе расслабиться. Пару раз он жестоко убеждался, насколько обманчивой может быть внешность.
— Прекрасно. Но прежде чем мы продолжим наше общение, я попросил бы вас снять ваш потрясающий пиджак.
Ниточки бровей Горси взлетели прямиком к безукоризненной прическе.
— Не понимаю.
— Вы меня удивляете, Лу. Я занимаюсь бизнесом, в котором нельзя не быть осторожным. Вы мне позвонили в воскресенье и тут же напросились на встречу, не в силах дождаться завтрашнего дня, чему я чрезвычайно удивился. Я не параноик, но я и не дурак.
— Честно говоря, я не думал...
— Так что не обижайтесь на меня, Лу. Все очень просто: вы снимете пиджак или нет?
Через пару секунд, когда Ричи решил, что гость этого не сделает, он сунул руку под газету. Его пальцы коснулись оружия, и тут Горси испустил тяжкий вздох:
— Что ж, хорошо. Если вы настаиваете...
Он расстегнул пуговицу, движением плеч спустил пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула. Затем, подняв руки, медленно и грациозно повернулся.
Ричи уставился на рубашку Горси. Что это такое, черт возьми? Она напоминала скатерть, которую его матушка лет триста назад привезла из поездки в Венецию; все эти украшения делали на каком-то острове, то ли Бурано, то ли как-то еще. А сама рубашка выглядела так, словно ее вымочили в черничном сиропе. Этот тип был наряжен в доподлинную скатерть.
Но куда важнее было то, чего при нем не было, — этот сукин сын не имел ни наплечной, ни поясной кобуры. Ричи позволил себе немного расслабиться.
— Вот. Довольны?
— Почти, — сказал Ричи. — Еще одно: выложите содержимое вашей сумки на стол.
— Послушайте, мистер Кор...
— Сделайте это, и мы сможем перейти к делам. Еще один вздох.
— Все это очень странно, и не нуждайся я в вашей помощи, то отказался бы...
Он опрокинул над столом сумку, откуда высыпались связка ключей, сотовый телефон, два футляра для очков и пара стандартных конвертов.
Ричи взял у него сумку и потряс ее.
У Горси перехватило дыхание.
— Осторожно! Это работа Марка Джейкоба!
Чтобы меня это волновало, подумал Ричи, исследуя внутренность сумки. В ней ничего не было скрыто. Он вернул сумку Горси.
— Это все? Вы таскаете с собой такой вместительный мешок для мелочи?
Всплескивая руками с оттопыренными мизинчиками, Горси принялся складывать свое барахло обратно в сумку.
— Иногда в ней гораздо больше вещей. Понимаете, я не хочу портить линии одежды оттопыренными карманами.
— Почему? Боитесь, что кто-то подумает: «Как он рад меня видеть!»?