Из-за боли и слез, выступивших на глазах, Ричи почти ничего не видел, но все же разобрал, что его мучитель вернулся к столу и стал засовывать в конверт фотографии. Негативы пошли туда же.
Комната затянулась серым и поплыла перед глазами. Ричи показалось, что он сейчас потеряет сознание — если бы только! — но обстановка опять обрела резкость.
Его сотрясали мучительные спазмы. Ему казалось, что кто-то засадил ему вилку в кишки и поворачивает, поворачивает...
Парень все сложил в наплечную сумку.
Ричи снова взвыл. Он же не собирается оставлять его в таком положении! Он не имеет права!
Парень снова взял подушку и пистолет и остановился перед Ричи.
— Ты этого не заслуживаешь, — тем же самым мертвым голосом сказал он, кладя подушку Ричи на грудь.
Что? Нет! НЕТ!
17
Всадив две пули в грудь толстяка, Джек отступил назад. Тот подергался немного и наконец замер. Вытаращенные глаза помутнели и теперь были полуприкрыты веками.
Джек пожалел лишь о том, что не мог оставить Кордову живым. Он слышал, что порой человек, получивший пулю в живот, умирает три дня. Три дня непрекращающихся мучений. Это едва ли десятая часть того, что он заслужил.
Но когда Кордова завтра утром не появится в офисе и не ответит по домашнему телефону, секретарша позвонит в полицию и попросит проверить, что с ним. И у толстяка может появиться шанс выжить.
Кордове — никаких шансов на жизнь. Джек не просто хотел его прикончить, он нуждался в этом.
Он еще несколько секунд разглядывал окровавленный труп. Мэгги... она погибла не из-за какой-то ошибки со стороны Джека. Она погибла из-за своего собственного доброго сердца. Несмотря на предупреждения Джека, она сочла своей обязанностью сообщить Меткафу, что теперь он не должен платить шантажисту. А Меткаф, не представляя, с каким подонком имел дело, открыл свою хлеборезку.
Все это... так ненужно... так чертовски ненужно.
Джек вернул «беретту» в кобуру и подобрал с пола две из трех выброшенных гильз. Третью он пинком ноги послал в чулан. Повесив сумку на плечо, он еще раз обвел взглядом комнату. Все чисто. Опознать его никто не сможет.
Отлично.
Он сбежал по лестнице и направился к своей машине. По пути домой он набрал 911 и сообщил, что слышал в доме Кордовы звуки, напоминавшие выстрелы.
Понедельник
1
У входа в храм Джек помедлил.
Он успел заскочить домой и оставить там фотографии, взятые у Кордовы. Затем переоделся, натянув на себя тряпье третьей носки, купленное в лавке старьевщика вчера после визита к Роселли. Прочным клеем он приклеил растрепанную черную бороду. И в завершение образа до ушей напялил вязаную шапочку.
Обмануть тех, кто знал Джонни Роселли, он бы не смог; даже незнакомец усомнился бы в натуральности его бороды, подойди он поближе.
Но Джек не собирался кого-либо подпускать к себе.
Главным образом его волновало, не отказался ли Роселли от своего походного существования и не вернулся ли в храм после того, как они расстались с ним. В таком случае его пропуск оказывался недействительным, и ему выдали новый. Если Джек пустит в ход старую карточку, то поднимется тревога, и все планы рухнут.
Другой заботой был Брейди. Джек не имел представления ни сколько тот обычно проводит времени с доставленными к нему ребятами, ни когда возвращается домой. Чем позже, тем лучше. После такой ночи со скотчем и марихуаной ему стоило бы спать без просыпу до позднего утра.
Но в данном случае Джеку оставалось лишь предполагать и надеяться. Он терпеть не мог, когда окончательное разрешение дела зависело от ситуации, которую он не мог контролировать, и любая глупость могла сбить его с намеченного пути.
Есть только один способ выяснить...
Джек набрал в грудь воздуха и открыл двери. Очутившись в пределах безлюдного, но охраняемого холла, он подался вправо, подальше от металлодетектора, к турникету «только для членов». В пустынном холле лежали непроглядные тени. Пространство холла и район лифтов, дверца одного из которых была открыта в ожидании пассажира, освещались лишь несколькими канделябрами. В десятке футов от турникета за мраморной стойкой сидел одинокий Паладин Храма в красном мундире.
Джек, делая вид, что роется в кармане в поисках карточки, дружески махнул охраннику. Тот, смерив его взглядом, настороженно кивнул в ответ.
Джек держал пропуск в левой руке. Правую он оставил свободной, чтобы в любой момент она могла выхватить пистолет. Примерившись к прорези, он вставил в нее карточку, перевел взгляд на охранника и провел карточку через щель.
Ему пришлось подождать, пока ПХ сверится с компьютером. Оставалось надеяться, что фотография Джонни Роселли появится на экране со сноской, что он несет наказание — чем и объясняется его запущенный вид. Если у охранника изменится выражение лица или он потянется к телефону, Джека как ветром сдует. Он не хотел оказаться в ситуации, когда придется пускать в ход оружие.
Но выражение лица Паладина Храма не изменилось. Он поднял взгляд от экрана, рассеянно улыбнулся Джеку и махнул. Турникет щелкнул, пропуская его.
Наконец Джек смог перевести дыхание. Входя в открытую кабинку, он держал голову низко опущенной.
Прежде чем нажать костяшками пальцев кнопку двадцать первого этажа, он оглянулся на охранника и увидел, что тот читает какой-то таблоид. Скорее всего, не «Лайт».
О'кей, подумал он, когда створки дверей плотно сошлись, я здесь.
Теперь пришел черед самой сложной части замысла.
Он посмотрел на темную кнопку двадцать второго этажа — как бы ему хотелось, чтобы лифт донес его прямо туда, не оставляя данных о маршруте в компьютерах. Вот этого он должен избежать любой ценой.
Джек понимал, что отныне он должен все контролировать — до мельчайшей детали. Успех или провал зависит от него, а не от случайности или от обстоятельств. Так или иначе, но впереди его ждет очень нелегкий час.
2
В своем кабинете на третьем этаже Дженсен напряженно глядел из-за плеча Тони Мариготты на экран компьютера, который был единственным источником света в комнате. Непонятность этих штуковин жутко раздражала, но в хороших руках они давали потрясающие результаты. Мариготта вел углубленный поиск всего — всего! — что имело отношение к Джону Робертсону. Хотя этот человек уже два года как был мертв, а в отставку вышел задолго до смерти, поисковая система «Гуггл» выдала едва ли не тысячу ссылок. Но толку от них, увы, не было.
— Сплошное дерьмо, — процедил сквозь зубы Мариготта.
— Что поделаешь, продолжай. Я хочу просмотреть все до одного.
— А чего искать?
Мариготте сообщили не больше того, что он должен знать. Ему уже было известно, что Джейсон Амурри мошенник, и Дженсен сказал ему, что дополнительное расследование установило его связь с Робертсоном.
И эта история не имела никакого отношения к пропавшей Джейми Грант — так что тут не надо было искать связей и ссылок на нее.
— Найди мне все, что связывает Робертсона с Нью-Йорком — я уж не говорю о Манхэттене, — или с нашей церковью, или с любой другой организацией, которая может иметь для нас значение.
Мариготта со страдальческим выражением посмотрел на него:
— Это займет всю ночь.
Прямо дитятко малое, хотел сказать Дженсен, но сдержался.
— Уже и так прошло полночи. Постарайся выйти на финишную прямую. Кроме того, это время оплачивается тебе в полуторном размере.
— Да, но у меня жена и ребенок...
— Которые будут только рады солидному чеку. А теперь займись делом.
Склонившись над клавиатурой, Мариготта пробормотал что-то неразборчивое.
Дженсен по-дружески похлопал его по спине:
— Хороший парень. Я пройдусь, чтобы размять ноги. Может, выпью кофе. Тебе принести?