Но Дженсен... Джек планировал, что в конечном счете встретится с ним и посчитается за Джейми. И вот он здесь, в пределах досягаемости.
Но нельзя терять самообладания. Сейчас не время и не место. Поле боя принадлежит Дженсену. Как бы его ни корежило, Джек должен подождать. И на ходу все продумать.
Чего он терпеть не мог.
6
Идя через Уровень Общения, Дженсен держал пистолет у правого бедра.
— Мистер Роселли? — окликнул он, стараясь, чтобы голос звучал мягко и спокойно. — Джон Роселли?
Вылезай же! Где бы ты ни был, вылезай...
...если ты вообще здесь...
На этом этаже не так много мест, где можно спрятаться. Парня явно нет в пределах большого открытого пространства, значит, остаются Кабинки Общения вдоль южной стены. Придется проверить их. Одну за другой...
И если в них он никого не найдет... что тогда?
Дженсен не имел представления.
Джек смотрел, как лифт Дженсена спустился на десятый или одиннадцатый этаж. Он пришел в движение примерно через минуту после того, как Дженсен покинул его. Видно было, что движение лифтов запрограммировано таким образом, чтобы никто не ждал на уровне холла, а пустой лифт оставался на середине лифтовой шахты.
Если все так, то у него есть некоторая свобода действий.
Каких?
Одно Джек знал точно: он не может висеть на этих ступеньках до утра.
Вездесущие камеры наблюдения на этаже ограничивали его возможности. Единственными местами, где он мог незаметно хоть что-то делать, были логово Брейди и шахта лифта. Он может спуститься на самое ее дно и прятаться там, пока не придумает способ бегства. Или...
Или — что?
Джек заметил на стене между дверями лифтов металлическую пластинку, прикрывавшую смотровой лючок. Маясь раздумьями, что бы придумать, он вытащил отвертку и стал трудиться над ржавыми винтами крепления. Сняв пластинку, он увидел за ней примерно полдюжины кабелей, которые тянулись к паре выключателей на противоположной стенке и уходили от них. Джеку потребовалось лишь несколько секунд, чтобы сообразить — перед ним внутреннее устройство системы управления лифтами.
Только что с того?
И тут... забрезжила кое-какая идея...
Джек планировал рассчитаться с Дженсеном попозже. Но может, не стоит откладывать... а затем он просто уйдет отсюда.
И он занялся кабелями.
— Черт возьми, — пробормотал Дженсен, — куда же Роселли делся? — Он вытащил из кармана портативную рацию и вызвал холл. — Круз? Есть какие-то следы Роселли?
— Нет, сэр. А его там нет наверху?
— Ты что, не видишь меня?
— Да, сэр.
— Вот тебе и ответ на твой вопрос.
Он хотел было добавить «ты, идиот», но сдержался. Не стоит показывать подчиненным, как он раздражен. Надо всегда держать себя в руках.
— Но, сэр, это невозможно, — застонал Круз. — Он не пользовался ни лифтом, ни лестницей...
— Кстати, о лестницах. Видно, когда я открываю двери?
— Да, сэр.
Проклятье. А он так надеялся, что все дело в дефектном сенсоре на одной из дверей.
Не говоря уж о том, что этот тип должен был попасть в объективы камер на Уровне Общения и на лестнице.
Ну и гребаная ситуация!
— Придется пройтись, посмотреть, что тут делается, — сказал он Крузу и отключил рацию.
Подойдя к лифтам, он нажал кнопку спуска кабины. Дожидаясь лифта, повернулся и окинул взглядом открытое пространство Уровня Общения, за высокими, от пола до потолка, окнами которого виднелись башни города. Многие из них в этот час уже были залиты огнями. Но он был не в том настроении, чтобы любоваться пейзажем.
Храм был его родиной, почвой, на которой он вырос. Он отвечал за его безопасность. На прошлой неделе какой-то проходимец, пустив в ход три поддельных удостоверения личности, проник в него и устроил настоящий пожар. А теперь другой — или, скорее всего, тот же самый человек — проник в доверенное ему пространство и исчез.
Его обязанность — найти нарушителя.
Это значило, что придется обыскать храм сверху донизу — в буквальном смысле слова. Начать придется с этажа Брейди. Дженсен просто представить себе не мог, каким образом кто-то ухитрился попасть на двадцать второй. Код доступа знали только он и Брейди. Без него можете нажимать кнопку двадцать второго сколько хотите, но кабина лифта остановится на двадцать первом и дальше не пойдет, пока кто-то — Брейди или Вида, его секретарша, — не отключит автостоп.
Кто-то оказался на двадцать втором? Исключено. И все-таки...
Он должен лично осмотреть двадцать второй этаж. Он не может позволить взводу Паладинов Храма шарить в апартаментах Брейди. Если же там никого нет, он вызовет следующую смену пораньше и начнет дотошный обыск — с двадцать первого этажа вниз. И прихватит парочку гребаных ищеек. От него никто не скроется. Никто.
За спиной звякнул лифт. Он услышал, как раздвинулись створки дверей, и шагнул к ним, слишком поздно поняв, что перед ним не ждущая кабина, а кабели и пустое пространство.
Дженсен испустил дикий вопль, падая в провал шахты. Он распростер руки, пытаясь хоть за что-то ухватиться. Пальцами правой руки он зацепился за край порожка — долго так не провисишь, но, по крайней мере, он остановил падение. Дженсен висел, покачиваясь и глядя на крышу лифта десятью этажами ниже, после чего начал подтягиваться, пытаясь вылезти обратно. Он уже приготовился вознести хвалу своей быстрой реакции, как вдруг слева вынырнула чья-то рука, схватила его за китель и сдернула обратно в пустоту.
Он завопил и, чтобы удержаться, отчаянно замолотил в воздухе руками. Ему удалось, изогнувшись, все же ухватиться за какую-то скобу — сначала одной рукой, а потом другой. Он повис на кончиках пальцев, лягаясь и дергаясь в попытках найти более подходящий выступ, перекладину, даже выемку от кирпича, да все, что угодно, чтобы удержаться на весу.
Но ничего не попадалось.
Какое-то движение справа от него дало понять, что из шахты кто-то поднялся и сейчас висит перед ним на ступеньках. Дженсен посмотрел и сразу же узнал это лицо. Даже несмотря на фальшивую кустистую бороду, низко надвинутую вязаную шапочку и грязную одежду, он узнал этого человека.
Фарелл — Амурри — Робертсон — как там еще...
Тот самый тип.
— Помоги мне, — сказал Дженсен, стараясь не сорваться на крик. Он был полон ненависти к этому сукиному сыну, которого приходится просить, но... — Пожалуйста!
Когда же он вгляделся в карие глаза, холодные, как земля со дна могилы, то понял, что может считать себя мертвецом.
— Пожалуйста? — тихо, почти шепотом переспросил парень. — Именно это и сказала тебе Джейми Грант, когда ты собирался отрубить ей палеи?
У Дженсена спазмом ужаса свело кишечник.
Откуда он знает? Как он вообще мог это узнать?
А теперь в руке, обтянутой латексной перчаткой, он держал нож. Резким взмахом он открыл его.
— О, пожалуйста! Молю вас, не надо!
— Уверен, что и Джейми молила о том же. А что, если и мне заняться кое-чем из того, что ты делал с ней? Что, если я начну по одному отрезать твои пальцы?
Парень легко провел острием по костяшкам правого мизинца, а потом по левому. От прикосновения стального лезвия у Дженсена затряслись руки, которые и без того свела судорога.
— Пожалуйста!
— Давай-ка поиграем. Как ты думаешь, сколько пальцев ты позволишь себе потерять, прежде чем уже не сможешь держаться? Я вот думаю, что три — сначала мизинцы, а когда ты расстанешься, скажем, с безымянным пальцем на левой руке, вот тогда ты и свалишься. Ты сильный мужик, Дженсен, но ты тяжелый. — Парень кивнул и улыбнулся — но от этой улыбки Дженсен похолодел. — Ну да, я думаю, трех хватит.