— А ты не боишься, что урус — шпион и пришёл чтобы освободить меня?
— От стрел далеко не уйдёшь, да выбраться отсюда ты уже пытался.
— Было, но твой кнут слабее моей сабли, — отпарировал монгол. — Я всё равно уйду.
— А если я предложу тебе свободу, монгол? Подумай, ведь сгниёшь здесь.
— В обмен на предательство? — усмехнулся Теммучин.
— Ты поможешь мне свергнуть императора?
— За такие слова тебя повесят, Сунь Чен.
— Сомневаюсь, — брызнул слюной, захохотав правитель. — Эти что ль. — он указал по сторонам и снова рассмеялся.
— Дай мне семь дней, Сунь Чен, — слова тяжело дались Теммучину.
— Хорошо, — осклабился правитель. — Но только семь дней.
Ночью по прутьям постучали. Не спавший Теммучин, повернулся на бок, когда его укололи в зад.
— Возьми меч, мы уходим, — Олег полил замок и отпер.
— Мы не пройдём охрану, урус. Охрану усилили, я это заметил.
— Меня звать Ольх, пойдём. Это не охрана, а тени иллюзии. Олег открыл колодки и браслеты.
— Твоя жена у Джамухи, там и мои четверо воинов с князем, а ты уже готов объединить ойкумену. Это можно сделать только силой, правда?
Теммучин хмыкнул, выглянув наружу, где у факелов застыли стражи. Лезвие клинка оказалось липким.
— Двоих я убил, а остальные не видят. Мы перейдём гору, а вот дальше придётся бежать долго, если не удастся достать лошадей.
— Ты знаешь обо мне больше чем вся ойкумена, — Темуччин сжал руки на горле уруса и безсильно опустил.
Две тени выскользнули из клетки и прикрываясь темнотой поползли вверх. Диск луны слабо светил, но даже этого света хватило перевалить гору. На рассвете они перебрались к равнине, так и не сказав ни слова.
Протока вела к узкому месту — выходу к равнине. У камня они притаились: именно там, на выходе, их уже ожидали. Разъед в два десятка солдат профессионально перекрыл выход.
— Пойдём сдаваться? — предложил Олег.
— Я умру свободным, но больше не буду пленником. Ты предал меня? — темуччин приставил к груди уруса меч.
— Мы выйдем с поднятыми руками и объявим, что сдаёмся. Это хороший вариант собрать их вместе, — продолжил Олег. — Когда нас начнут избивать, вот тогда и начнём. Они просто не успеют.
— Ты и есть тот самый вор, — усмехнулся, догадавшись монгол.
— Я подсунул им бандита, — ответил Олег. — Что ты решил?
— Нужно подумать Ольх и распределить силы. Я вот что предлагаю… Если кто замешкается из нас или не справится, пусть живой уходит.
Спустя полтора суток:
Темуччин заснул сразу, повернувшись к огню костра. Нечеловеческая усталость брала своё.
С отрядом они управились быстрее, чем он ожидал. Когда их окружили и достали кнуты, урус стал на колени, плача, что его совратил злой глаз монгола. Теммучин и вправду засомневался в плане, а воины загоготали и первый удар кнута рассёк кожу на спине уруса. Вот тогда Ольх и прыгнул, не вставая с колен. Двое солдат рухнули снопами, не успев среагировать. Теммучин тоже не стал мешкать и через пять минут всё было кончено. Такой яростный бой с непривычки ослабил монгола, но когда в сотне Меиров, начал петь рожок он опомнился. Стрела оборвала сигнал замешкавшегося сигнального. Наспех собрав необходимое и мешок с едой, они погнали кобылиц в сторону степи — его степи.
Дважды им удалось запутать следы и уйти и ещё один раз вступить в схватку. Глаза монгола горели неистовым огнём, несмотря на голод и отсутствие передышек. Саднили ягодицы от давно непривычной езды, но впереди разгорался пламень свободы и единогласное поклонение ему — сыну степи, рабу, проведшему в неволе почти восемь долгих лет.
Чингизу приснилась жена, встречающая у юрты Джамухи и он заскрипев зубами проснулся.
Ольх стоял в стороне от костра и смотрел в далёкие звёзды.
— Почему не спишь? — поднялся и Темуччин.
— Понимаешь, я не могу выполнить приказ в первый раз, — ответил Ольх. — А от исполнения приказа зависит будущее миров, понимаешь, брат. Я забрал много жизней и мог тебя убить десятки раз, но что-то сильнее меня и это сдерживает. Мне пора уходить. Меньше суток, а мне нужно оказаться в контрольной точке. Анн обидится на меня, что я провалил миссию, а мой друг Артур… я не знаю как посмотрю ему в глаза. Вот какие дела.
— Приказ должен исполняться, иначе весь этот мир не стоит одного дыхания и рождения народов. — Монгол отошёл к костру и скоро вернулся. Протянул саблю, острием к себе.
— Воин должен исполнять приказ, Ольх. Ты мне стал ближе брата за это короткое время. А моя ясса подождет. Рано или поздно это произойдёт.