— Какая высока честь для меня, — торжественно произнёс Тол и предложил снова наполнить чаши.
Заказные местные танцовщицы превосходно знали своё дело, Джон то и дело ловил себя на мысли, что не отказался бы, но жаль — работа есть работа, тем более что это мероприятие — экзамен на старейшину, который провалить никак нельзя. Чтобы отвлечься от нахлынувшего возбуждения, он понёс околесицу, в том числе и рассказ караванщика о пролетевшей над ним колеснице богов и якобы сами боги выглядывали из окошка той колесницы. Между прочим, сообщил он, икая, Толу, что они с Николо договорились переночевать в постоялом дворе по соседству. Едва эту новость услышал хозяин, его лицо застыло каменной маской.
— Вы переночуете у меня, — сообщил он как можно непринуждённее на ухо Джону. — И не вздумайте перечить. Вы — мои гости, — а потом объявил то во всеуслышание.
— Кажется, процесс пошёл, — толкнул под столом товарища Никола.
А "процесс" действительно пошёл, и теперь оставалось только ждать ночи.
В постоялом дворе по информации ангелов ночью разыгрывался целый спектакль для приезжих. Их комнату окуривали ароматическими наркотическими благовониями и подмешивали возбудитель в вино, с обязательными танцами обнажённых девушек. Ночью, когда приезжие "дозревали" и начинали грезить наяву и манить девушек, на смену им выстраивалась очередь "страждущих" и начинался "процесс познания"…
Продолжалось мероприятие несколько суток. Находящиеся в угаре наркотического опьянения постояльцы насиловались со всеми возможными извращениями, а когда приходили в себя, не могли передвигаться и тут появлялся целитель. Через время память восстанавливала всё унижение и ужас произошедшего, гости молчали, стыдясь себя и не рассказывая никому. Ко всему тому большая их часть становилась наркозависимой и соответственно по происшествии времени возникало желание повторить процесс. Слухи о своебразном поведении горожан всё же просачивались в соседние селения и потому Модос пользовался дурной славой.
"Зависимые", кто вернулся, выстроили своё селение с противоположной стороны долины, и тоже боготворили священный, теперь для них, разврат.
Как и предполагалось, когда взошла луна, в ворота Тола требовательно застучали. Догадавшийся о цели визитёров, Тол испугался не на шутку; он не находил себе места и переживал за гостей, а точнее за замужество старшей и собственную репутацию.
— Мы всё знаем, Тол, — ангелы были уже на ногах и во всеоружии. Джон посоветовал Толу отворить врата, а сам приказал, чтобы хозяин забирал семью и уходил из города.
Обезумевшая толпа не унималась и дубасила ворота.
— Открывай же, — прикрикнул разъярённый Джон.
— Как знаете, — засуетился Тол. Подчиняясь приказу и махнув на всё рукой, хозяин вышел к колеблющимся факелам. Запинаясь, предложил алчущим "познания" гостей, своих дочерей, на что толпа ответила хохотом и улюлюканьем.
Джон стал рядом с Толом, скрипнув зубами: — Когда они разойдутся, собери самое необходимое и прочь из города.
— Кто вы? — залепетал в страхе Тол, пятясь от напирающей обезумевшей похотью толпы мужчин и юношей.
— Мы ангелы и пославший нас предупреждал об эпидемии, охватившей город. Перед рассветом собери самых близких и вон из города — зловеще сказал Джон. Посланцы включили посохи-модуляторы и направили в сторону беснующейся мрази.
— О господь, — прошептал Тол увидав чудо, которое и не мог себе представить.
— Вон отсюда нелюди… по домам, спать, — приказал Джон. Толпа притихла, успокоилась и начала таять. Когда исчез последний озабоченный, Никола объяснил куда идти Толу и где остановиться, а потом оба ангела накинули капюшоны и заспешили вон.
Через пять часов, когда лучи просыпающуюся долину, бледные Джон и Никола всё не могли решиться, вернее один — Никола. Джон высказал своё мнение и ждал.
— Я не знаю, как правильно поступить, — ответил тихо Никола. Он в который раз отследил через беспилотник, переваливших через хребет семейство Тола и снова вздохнул и вопросительно посмотрел на хмурого товарища.
— А если я не смогу, мы провалим наше испытание, или же — высказал сомнение Николо.
— Тогда мы подведём наших товарищей и в первую очередь Аннету… Эта зараза начала заражать соседние селения, — безстрастно констатировал Джон. — Ты ещё в плену собственных иллюзий, а может ты беспокоишься о своих, некогда, дружках-педиках, Николай… Извини, я знаю что ты ушёл сам от этой гадости. — Джон специально уколол товарища, хоть и сам стол на распутье, волновался и не до конца был уверен в правильности решения.