Запомни, Эмпирика, есть события и поступки, которые нельзя исправить, даже повернув время вспять. Нельзя спасти того, кто не хочет спасения. И я — как бы я ни сожалела о содеянном, этот выбор — моё право. Агранис никогда не станет мне домом, да и весь Эгредеум — чуждый мир. Прекрасный, дивный, но мне в нём не место.
И не думай возражать, дитя. У нас — у тебя — не так много времени. Пока оно не остановилось.
Ты должна бежать от Ир-Птака, бежать так далеко, как только можешь. Под покровом крылатой Хюглы, хранящей дальний мир на другой стороне нескончаемой ночи, ты будешь в безопасности.
Отправляйся в обитель Гедрёзы и храни образ Эгредеума в сердце. Даже если демоны Чиатумы сотрут его в прах, даже если Мерра погибнет и старые солнца сплетутся в смертельном танце, даже если память твоя истает в оковах тысячелетнего забвения — он будет жить. Будет жить в твоей душе безликим призраком, не облачённым в слова и формы, будет являться во снах, забывающихся по пробуждении, пока однажды его имя тихим вздохом не сорвётся само собой с твоих губ.
Ты должна многое узнать, многому научиться. Сейчас тебе не одолеть Ир-Птака, а попасть к нему в руки — значит лишить мир последней надежды на спасение. Ты проживёшь тысячи жизней вдали от дома и станешь мудрее всех Эгидиумов вместе взятых. Мудрее Ир-Птака. Мудрее Чиатумы.
Да, это запредельная Тьма, Чёрная Бездна, бездна знаний — но она не может ими воспользоваться. В этом её величайшая слабость.
Запомни, Эмпирика: зло не может быть мудрым. А ты — будь.
ГЛАВА 16. АШ-ТАШЕ НА ОЗЕРЕ СЛЁЗ
— Ингвар, Ингвар! Почему же ты так ничего и не сказал? Ведь я ждала, ждала так долго… О, не терзай себя, я всё знаю, знаю без слов.
Тёплый ветер расплетал жемчужные нити, трепал золотые локоны, ласковый ветер развевал полы пышного белого платья, расшитые янтарём. Ветер, пахнущий мёдом и пряными травами.
Эвментара стояла совсем как живая — протягивала руки к Хранителю с лукавой улыбкой, чаровала лазурными самоцветами очей. И что-то новое угадывалось в её чертах — невиданное доселе умиротворение, небывалое спокойствие, какое, наверное, бывает только у живущих в Доме Хюглир, в загадочном нездешнем Агранисе, расцвеченном вечным закатным пламенем, где златопёрые радости вместе с освобождёнными крылатыми душами порхают над янтарными дворцами и башнями, взбирающимися по склону священного холма.
Небесный Агранис, оставшийся манящим полунамёком в легендах о Радоше — туда никто не знает дороги. Оттого, наверное, король Феосса построил свой Агранис, с янтарными стенами и звонкоголосыми птицами — прекрасный, дивный, но не тот, всё равно не тот…
Видение растаяло, развеялось как сон — и вот в объятиях Хранителя только сладковатый туман — медовый дух, болотная дымка.
А невдалеке — другая принцесса, тёмная, сумрачная, стоит на коленях посреди сиреневого болота, водит руками по его студенистой поверхности, а по щекам текут слёзы.
— Эмпи… — Хранитель бросился к ней, но та вскочила мгновенно и повернулась к нему с безмятежной улыбкой.
Нет, понял он, то были не слёзы — капли волшебства Игл-Алла, попавшие на лицо. Прощальный поцелуй только что растаявшего призрака.
— Всё хорошо, — тихо молвила она, — здесь всегда всё хорошо. Но нам пора отправляться в путь.
Миновав заросли пурпурных деревьев, Эмпирика и Хранитель вышли к туманной долине и по её каменистому склону, кое-где обрывающемуся крутыми уступами, добрались до разрушенного моста.
Ещё на подступах к месту недавней битвы они заметили стелющийся над ним чёрный дым.
Обломки моста, середина которого обрушилась в пропасть, висели на золочёных тросах. Никаких признаков присутствия феоссаров или демонов не было. Тел павших воинов — тоже. Вокруг царила зловещая тишина.
Приблизившись к склону, с которого облако дыма медленно спускалось в долину, они увидели под едкими испарениями чёрную, без единой травинки почву, словно выжженную огнём, на которой пенилась вязкая субстанция, образуя уродливые грибовидные наросты, извивающиеся и расползающиеся во все стороны, словно слизни.
— Так Чиатума искажает материю нашего мира, — выдохнула Эмпирика, закрывая ладонью нос и рот. — Не подходи, не дыши её ядом!
Принцесса со спутником поспешили прочь от осклизлой пустоши, назад по каменистому склону.
— Придётся идти в обход, — сказал Хранитель, когда они отбежали подальше от задымлённой дороги и остановились перевести дыхание.