Господи, Ингвар, позволишь ты себе поверить, наконец?
Быть может, и король Ингрид совсем не о её защите молил перед смертью?.. Быть может, в смертный час ему открылась истина?..
— Ты, конечно, нашла время, — буркнул Хранитель, переступая порог Зала Потерянных Душ.
— Но что, если я и Ир-Птак — одно и то же?! Лагнария…
Воин закатил глаза с усталым вздохом. Предвечный Свет, только не сейчас…
— Лагнария — сумасшедшая ведьма, нашла кого слушать. А те заклятья, — он возвысил голос, не позволяя спутнице вставить слово, — те заклятья произнёс Ир-Седек! Теотекри в последней ипостаси говорил что-то о соприкосновении сознаний, невольном чтении мыслей… Лютый бред, но я сам это видел, когда Дэйджен перед смертью узрел рат-уббианский мятеж глазами умирающего брата! Видимо, в проклятой башне с тобой произошло то же самое: ты почувствовала колдовство Ир-Седека, сотворённое на другом конце мира! Тем более что все башни как одна… И на корабле это повторилось.
Ты связана с Ир-Птаком, я знаю, но в том нет твоей вины. Ты не причастна к его злодеяниям!
Хранитель мягко взял смущённую принцессу за плечи и добавил тихо:
— Ты была невольной свидетельницей чёрных ритуалов, но ничего не могла сделать.
Ты ни в чём не виновата.
Слёзы выступили на её глазах. Она закрыла рот руками, сдерживая всхлипы. Неужели всё это время она винила себя напрасно? Протяжный стон сорвался с её губ — от невероятного облегчения, — и она спрятала лицо, чтобы не разрыдаться.
Хранитель, добрый, родной, прекрасный Хранитель! В который раз её захлестнуло чувство невыразимой благодарности, и она сама прильнула к его груди, тихо выдохнув:
— Спасибо.
Бремя чудовищной вины, пронесённое через бесчисленные жизни, — теперь оно разом рухнуло с её плеч и рассыпалось в прах.
Свободна. Она впервые была совершенно свободна от вечного раскаяния за ужасное преступление, которое не могла вспомнить, и, как теперь выяснилось, вовсе не совершала!
— Спасибо! О Предвечный Свет! Ингвар, спасибо! — шептала она, всё крепче обнимая своего вечного защитника, связанного с ней нерасторжимыми узами, которые были больше любых клятв, больше дружбы, любви, больше сплочённости тяготами и горестями — которые были самой верностью.
И он тихо гладил её волосы, по обыкновению шепча что-то успокаивающее.
— Это не совсем так, — бархатный голос показался оглушительным, разрушив умиротворение их объятий.
— Ир-Птак, — процедил Хранитель, выхватывая меч.
Фигура в чёрном плаще неспешно плыла к ним через зал из густой темноты, клубившейся над пропастью.
— Оставь, это уже ни к чему, — послышался мягкий вздох. — Меч не повредит мне. Ничто не повредит.
Хранитель выставил оружие перед собой, привычно закрывая спиной Эмпирику.
Ир-Птак остановился.
— Ты ведь хотела узнать истину, — молвил он с какой-то затаённой скорбью.
— Теперь я знаю, — резко оборвала Эмпирика, шагнув вперёд. — Ты всему виной. Ты создал эти мыслеформы. Создал Игнавию. Создал Ив. И отчасти — меня. Но я не повинна в твоих преступлениях. Я никогда не была тобой. Я никогда тебе не подчинялась — и никогда не стану!
Протяжный вздох был полон печали.
— Ты забываешь о Чиатуме. Я сделал всё это, чтобы освободить её.
— Да! — воскликнула она, заходясь в гневе. — Чтобы заполучить её силу, стать повелителем мира — или даже не только этого, но и других. Чтобы сеять разрушение, обращая мир в то, что ты считал истинной реальностью. Ради тщеславия, непомерной жажды безграничного могущества под благородной маской стремления к познанию. А может, ради чего другого — не суть. И не пытайся притворяться, что делал это не по собственной воле — уж кому-кому, а мне хорошо известно, как ведут себя безумцы, объятые чуждой силой.
Злость кипела в ней, она задыхалась от ярости и теперь замолчала, переводя дыхание.
— Я делал это по собственной воле, — с прежней печалью ответил Ир-Птак. — И мне нет оправдания. Но я делал это ради тебя.
Эмпирика не ответила. Возмущение её было столь велико, что, казалось, вот-вот — и она взорвётся. Слова ненавистного врага стали последней каплей.
— Что ты несёшь? — с досадой бросил Хранитель, не отводя меча.
Не обращая внимания, Ир-Птак двинулся вперёд.
— Ни шагу больше! Отверзатель смертелен даже для тебя!
— Я всё это делал ради тебя, Эмпирика, — повторил Ир-Птак, подходя опасно близко.
— Стой!
— Только ради тебя.
Чернота его существа с тонким звоном рассыпалась под ударом светящегося меча на мириады осколков, медленно растворяющихся в воздухе.