«Надо написать Ингвару, как он там?» — проскользнула первая внятная мысль, и тут же ставшая обыденной утренняя плита на груди отозвалась ноющей болью в сердце.
Ординатору было совестно, что она давно с ним не общалась. Хотя, быть может, это только один из поводов, чтобы логически обосновать постоянное гнетущее чувство вины за какой-то невообразимо ужасный поступок, который она никак не могла вспомнить.
Хорошо, что сразу после первого сентября наступили выходные: снова идти в больницу казалось невыносимым. Окончательно пробудившись, Мария Станиславовна долго лежала в кровати, собираясь с силами, чтобы встать, и совсем не находя для этого причин. Пережить утро сложнее всего. Хотя какое там утро, небось, уже часа два.
День обещал быть привычно праздным и пустым. За окном, кажется, светило солнце, но Мария Станиславовна предпочитала существовать в полумраке, оставляя шторы занавешенными.
Она по привычке включила компьютер и, глядя, как он загружается, заправилась кофейным топливом с горячим бутербродом. Вкуса пищи она почти не ощущала, и даже аромат бодрящего напитка, необходимого для хоть сколь-нибудь сносного функционирования, совершенно её не вдохновлял. Более того, ни сил, ни энергии это не прибавило, напротив, сделалось как-то беспокойно и муторно, да ещё и желудок заболел.
Заголовки новостей, по которым скользил её равнодушный взгляд, отражали самую обычную суету бренного мира с его войнами, катаклизмами, мелкими обывательскими междоусобицами и появляющимися время от времени заявлениями сомнительных личностей о грядущем вскоре его конце. Даже сегодня среди новостей о намечающихся магнитных бурях мелькали какие-то невразумительные, но уже вполне обыденные сообщения о «начинающихся сбываться пророчествах».
Пустые часы летели незаметно за просмотром красочных научно-популярных фильмов о вспышках на Солнце и других космических событиях и объектах, невольно напоминающих о ничтожестве и бренности человеческого существования.
Мария Станиславовна не особо вникала в происходящее на экране, постоянно отвлекаясь на досадно мельтешащие мысли и смутные образы, самопроизвольно возникающие перед внутренним взором, но не складывающиеся во что-то конкретное. Единственное, что ей запомнилось, так это пресловутые солнечные вспышки, о которых так много писали в интернете. Мол, из-за них что-то там происходит с магнитным полем Земли, и это «приводит к ухудшению здоровья и самочувствия». Учёные напророчили на сентябрь целую серию «мощнейших бурь» и предупреждали о вероятных перебоях в работе механизмов — электрических и человеческих.
Как поведали в фильме, вспышки — взрывы плазмы — возникают в областях аномального магнитного поля и пониженной светимости — в солнечных пятнах. Наиболее сильное магнитное поле — в темнейшей части пятна, где силовые линии направлены перпендикулярно к поверхности Солнца.
Во время вспышек из этих пятен вырывается поток заряженных частиц, который, достигая окрестностей Земли, возмутительным образом нарушает её спокойствие. Расшатывает какие-то защитные слои и поля, — Мария Станиславовна была не столь сильна в физике, чтобы запоминать ещё и такие тонкости.
Чёрные пятна. Силовые линии, уходящие вглубь Солнца. Таинственные и зловещие прорехи тьмы. Не изученные до конца — как и всё остальное, что пытался постичь человек, наивно полагаясь только на разум и логику. Ведь, в сущности, в любой науке, если копнуть поглубже, найдутся свои чёрные пятна.
В психиатрии, например, таких пятен предостаточно. Начать с того, что никто толком не объясняет, что такое сознание и откуда оно берётся. Конечно, для того, кто считает его побочным продуктом химических превращений, тут нет никаких загадок. Для тех, кто окончательно и бесповоротно перешёл от строго научных рассуждений к эзотерическим разглагольствованиям об энергетических полях и тонких телах, — тоже. А всем остальным остаётся метаться между этими крайностями, внутренне не принимая ни одну и не имея ни малейшего понятия, как с этим быть. Не думать вовсе? Популярное решение.
А в предзакатный час — час отдыха и покоя — ни того, ни другого не знает мечущаяся душа, и всё скорбит и скорбит, а о чём — сама не ведает, и тщетно скорбь свою глушит, уставившись на экран монитора, светящийся в безрадостном полумраке одинокой комнаты.