Никто его не остановил, когда подошёл он к зданию Совета. Прислушался, словно обшарил пространство внутренним чувством, и просочился сквозь стену. Знают ли они, что он инициирован на прохождение? Как и когда оно случилось - неизвестно, но думал Лён, что это говорит в нём память Румистэля. Сложно всё как...
Тишина и слабый свет внутри кольцевых коридоров Совета. Была мысль попытаться проникнуть в главный зал, но Лён прогнал её. Кто знает, какие магические стражи тут понаставлены - дивоярцы мастера на такие проделки. Он собрался лететь к Пафу.
Колонна послушно открылась под его рукой, и внутреннее устройство приняло пилота в себя. Бесшумное движение вниз, и вот он уже за пределами Дивояра.
Видимость была великолепной: даже ночная тьма не препятствие для обзора на все четыре стороны, вверх и вниз! Прозрачная машина сама вела его в нужном направлении, как читала мысли. И точно знал он: никто его не может видеть сквозь это кристаллическое устройство! Он видит всё, а его - никто! Он мог бы сделать это и днём.
Сколько он не был тут? Наверно, месяца два - всё занят был, искал ответы на свои загадки.
Лес вокруг горы всё так же неприступен, но место входа для Лёна в любой точке под холмом. Да, так сказал Грифон.
Белый день встретил его в подземном мире. Тут вовсю шла работа, и Лёну даже жалко стало поваленных могучих древесных гигантов - но надо было строить жилища. Здесь расчищали леса под пашни, разрабатывали каменоломни, строили корабли. Ну что делать, если человеку не дано жить в согласии с природой!
Грифон прилетел к нему без зова - как будто все время ждал хозяина. На своем пернатом слуге Лён полетел над подземной страной, всюду видя картину освоения земель. И вот увидел он то, отчего дрогнуло его сердце - высокие башни Стовираджа! Разрушенный город строился заново!
- Привет, Лён! - обрадовался Паф, когда к нему примчались гонцы и донесли весть о возвращении волшебника.
Король был весь в работе - он руководил строительством города. Одет просто, словно рабочий. Отдав распоряжения, он велел подать коней, чтобы показать другу новшества подземного мира. Всё тут делалось толково, с размахом.
- Паф, ты знаешь, что ты выстроил? - спросил его Лён, глядя на башни королевского замка.
- Знаю, - усмехнулся тот, - это Стовирадж.
Лён изумленно посмотрел на него: откуда Пафу это известно?!
- Ты думаешь, я не догадался? - проницательно спросил друг, - Вон эти заснеженные горы вдали, это Кентувиор. На западе - центральное море Грюнензее. Да, я сразу как увидал эти места, так сразу понял: это то самое место, из моего сна. Здесь оно всё было. И этот разрушенный временем Стовирадж - замок короля Килмара. Я видел во сне историю, которая на самом деле имела место, и было это тут, в подземном мире. Они все были тут много веков назад: и Аларих, и Гедрикс, и Гранитэль. Был король Килмар, был Стауххонкер. Была Эйчвариана. Теперь их нет, и волшебная подземная страна опять свободна для жильцов. Спасибо тебе Лён.
- Паф, я только хотел сказать, - заговорил тот, несколько сбитый с мысли, - скажи своим людям, чтобы никогда не ходили на север, не пытались пересечь Кентувиор.
- Да, Лён, я уже сказал своим людям, - твёрдо отвечал Паф, - никто не попытается преодолеть северные горы и не вторгнется в Рагноу. Я знаю: там, далеко, стоит в горах замок эльфов. Никто из моих людей не посмеет даже помыслить вторгнуться в твоё жилище. Для этого я восстановлю северный форпост - башню Гоннерат, и стражи будут день и ночь охранять единственный горный перевал, которым можно пробраться к подземному проходу. Второй раз такого не произойдёт, история не повторится.
Они вернулись в заново отстроенные покои Стовираджа. Всё здесь живо напоминало ту давнюю историю, которую он пережил, как свою собственную жизнь. Вот этот зал, где стоит скромный деревянный трон: тогда, при короле Килмаре все было гораздо пышнее. Вот этот балкон, откуда он покинул королевский замок после того как обнаружил угасание этого мира. В одном ошибся Гедрикс: мир не исчез, он был выключен. Его выключила волшебница Эйчвариана.
- Я рад, что она навеки отправилась в лимб, - сказал ему Паф, узнав о кончине волшебницы, погубившей когда-то этот мир.
Проклятая, проклятая Эйчвариана.
- Послушай, я кое-что хотел сказать тебе, - вспомнил Лён наказ Энины.
Он передал другу слова молодой целительницы, рассказал о путешествии в ледяной мир Планеты Бурь, только, понятно, скрыл всё то, что было связано с его личными качествами мага. Зачем оно, ведь рассказывал он Пафу об Энине.
- Что думаешь?
Король немного помолчал, глядя на шею своего коня, потом поднял голову и проговорил:
- Не надо, Лён. Не открывай Энине наше убежище, не приводи её ко мне. Я всё уже решил: волшебница не будет матерью моих детей. Я буду пресекать всякое дело, относящееся к магии. Потому что там, где маги и немаги, там разделение на высших и низших, там борьба за власть. Я насмотрелся на дела Дивояра и не хочу повторения у нас того же самого. Мы будем жить без магов. Мои люди до смерти напуганы всяким волшебством. Я найду себе хорошую, добрую девушку и женюсь. Если среди моих потомков откроется хоть кто-то с такими данными, прошу тебя: забери такого от нас. Он никогда не получит доступ к власти. Ты будешь жить долго, Лён, ты дивоярец. А я проживу короткую жизнь человека.
- Что мне сказать Энине?
Паф тяжело вздохнул, закрыл лицо руками.
- Скажи, что-нибудь, Лён, - попросил он, - придумай!
Он умоляюще взял друга за рукав, как будто не надеялся сам справиться со своим сердцем, но тут же отдёрнул руку и вскрикнул:
- Чёрт, что это такое?!
На его пальце выступила крохотная алая бусинка - капля крови.
- Эй, постой-ка, что это у тебя на рукаве такое?!
Паф без церемоний схватил Лёна за запястье и развернул его, осматривая рукав и ища то, что укололо ему палец.
- Ого! Смотри-ка! - с непонятной иронией воскликнул он, при помощи платка вытаскивая из рукава товарища какой-то мелкий предмет.
- О, это у нас иголочка с красной ниточкой! - саркастически заговорил он, показывая тоненькую иголочку с короткой красной шёлковой ниточкой, продетой в ушко и завязанной мудрёным узелком.
- Вот эта штучка называется женской приворотной магией, она по сути своей связана с целительством, и пахнет эта штучка, дай понюхать... О да, мой чувствительный нос говорит, что пахнет это Эниной! Вот такие мастера наши дивоярцы, вот как ловко они провели тебя, мой друг! Вот почему я не хочу связывать свою жизнь с волшебницей - они так и норовят подействовать на твои решения тайной ворожбой! Да, девочка, ты ловко меня поддела! Получила каплю моей крови! Но меня ты не получишь!
Паф соскочил с коня и несколько раз чиркнул о землю концом иголки, сбрасывая чары.
- Вот, верни ей. Скажи, что не нашёл адресата. Только платок не передавай, чтобы она не завязала более действенные чары.
Хитрая, умная девочка Энина, она пришла к Лёну и горячо умоляла, признавалась в любви, отчаянно смущаясь! И он купился со своей мужской простотой на этот искренний тон! Осторожнее надо быть, дружочек! Знаешь ведь эту дивоярскую манеру действовать терпеливо, исподтишка, издалека.
- Я должен предупредить тебя, - сказал он на прощание другу, - не жди меня снова скоро в гости. За мной следят - всё пытаются дознаться, где ты спрятался со своими людьми.
Паф кивнул с пониманием. О, да, иголочка его очень убедила в этом.
Настоящую правду Лён скрыл от друга: он собирался всерьёз заняться поисками кристаллов.
Покинув Стовирадж и прося не провожать его, он уже двигался на выход пробираясь меж строительных лесов, какими был полон город, как вдруг среди криков и рабочей суеты женский голос позвал его по имени.