Он повернулся и посмотрел на Дзюнко. Вид у него был сердитый и недовольный. Не сказав ни слова, он отвел взгляд. Дзюнко подумала, что под белым колпаком, должно быть, тоже скрываются седые волосы.
Она вышла из магазина и направилась к станции. Округа начала просыпаться. На улице уже было людно — народ, наверное, спешил на работу. Они торопливо обгоняли Дзюнко. Если кто-нибудь толкнет ее, она точно снова свалится, поэтому надо было держаться ближе к стенам домов. Может, стоило поехать в такси, а не на поезде. Правда, она не знала, хватит ли у нее денег.
— Эй! Постой!
Дзюнко не поняла, действительно ли услышала эти слова, но тут рядом с ней кто-то резко затормозил. Это оказалась Нобуэ на велосипеде. Вместо белого комбинезона на ней были джинсы и синий свитер.
— Подожди. Куда ты теперь?
Дзюнко невольно улыбнулась. «Все-таки очень милая девчонка», — подумала она.
— Домой, куда же еще?
— Правда?
— Чистая правда.
— А как ты доберешься? Ты в состоянии идти?
— Да, если не слишком быстро.
— А как с Асабой?
— Начну все сначала. Чтобы что-то сделать, мне нужно хоть примерно знать, где он находится.
Облокотившись на руль велосипеда и опираясь ногой на тротуар, Нобуэ размышляла:
— Зачем ты искала Асабу?
— Нобуэ, это не имеет к тебе никакого отношения.
— Ну не знаю. И не узнаю, пока ты не скажешь мне, в чем дело.
— Не морочь себе голову. Я-то знаю, о чем говорю. К тому же, — Дзюнко обернулась и посмотрела на магазин тофу, — если ты не вернешься в магазин, твои родители сильно рассердятся, и меня это очень беспокоит. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности.
— Да брось ты, — безразлично отозвалась Нобуэ. — Мои родители — неблагодарные люди.
— Твои родители? Неблагодарные?
Слова Нобуэ звучали весьма странно, особенно после всего, что она рассказала. Дзюнко считала, что это девушка должна быть благодарна своим родителям.
Но Нобуэ настаивала на своем:
— Именно так. Неблагодарные. Когда Асаба со своей бандой едва не прикончили меня, меня спас совершенно незнакомый человек. А теперь мои родители не хотят помочь людям в беде. Они даже не хотят помочь тем, кто пострадал от Асабы. Разве это не называется неблагодарностью?
Серьезный тон Нобуэ и особенно слова «едва не прикончили меня» потрясли Дзюнко. Она пошатнулась и отступила на шаг, внимательно глядя на Нобуэ.
Словно сознавая воздействие своих слов, та кивнула и продолжила:
— Правда, они хотели меня убить. Они такие. Так что хоть я и не знаю, в какую беду Асаба вовлек тебя, но думаю, что дело серьезное и одной тебе с ним не справиться.
Возле станции был небольшой чистый скверик со скамейками. Дзюнко и Нобуэ присели на одну из них.
— Ты бледная как смерть, — сказала Нобуэ. — Может, ты замерзла? Почему бы нам не зайти в какое-нибудь кафе?
— Со мной все в порядке. Мы же не хотим, чтобы нас подслушали? Здесь уж точно об этом можно не беспокоиться.
Они действительно там были одни в утренней толчее, среди рева машин и мотоциклов. Дзюнко испытывала теплое чувство к Нобуэ. Девушка ей все больше нравилась.
— Я уже говорила, что ты выглядишь постарше девиц, которые обычно связываются с Асабой и его шайкой.
— Да, помню.
— Ну, так кто же попал в беду из-за них? Может, твоя младшая сестра? Потому что эти подонки обычно не пристают к женщинам постарше. По крайней мере, раньше так было. Асаба объяснял мне, что со взрослыми трудно было бы отмазаться.
— Отмазаться?
— Ну да. Если их жертвой становится кто-нибудь из старшеклассниц примерно их возраста, это воспринимается как внутренние разборки. Даже если они используют угрозы или шантаж, жертва обычно боится обращаться в полицию. Асаба говорит, что на них не обращают внимания, даже если они натворят что-нибудь прямо в центре города. Если девушка по собственной глупости связывается с ними и они вдруг набросятся на нее, тогда даже полиция считает, что они из одной шайки. Но напасть на взрослого человека — дело другое. Если Асаба с дружками нападут на пожилого человека или потащат в машину взрослую женщину, это уже серьезно.
Дзюнко кивнула и закрыла глаза. В том, что говорила Нобуэ, имелся смысл; это похоже на правду. Но видимо, Асаба сменил тактику с тех пор, как Нобуэ сбежала из их шайки. И сменил капитально.
«Эти подонки на сей раз убили взрослого человека. Прошлой ночью они напали на молодую пару, убили мужчину и похитили женщину. И до сих пор ее где-то держат. И похоже, им уже доводилось убивать других».
Эти слова так и рвались с языка, но Дзюнко сдержалась. Нельзя рассказывать об этом Нобуэ. Она ведь не сможет ничего объяснить, если Нобуэ спросит, откуда ей об этом известно. Тела тех троих из шайки Асабы, которых она сожгла, все еще валяются в пустом фабричном цехе в Таяме. Впрочем, может, их уже обнаружили. Мысль об этом приободрила упавшую духом Дзюнко. Она открыла глаза и посмотрела на Нобуэ:
— Боюсь, что теперь моя сестренка связалась с шайкой Асабы.
— Я так и подумала. — Нобуэ поцокала языком. — Она, должно быть, хорошенькая. На тебя похожа, а?
— Ну не знаю…
— Асаба обычно клюет на хорошеньких.
— Да и ты очень даже симпатичная, Нобуэ.
— Недостаточно симпатичная, — фыркнула Нобуэ. — Поэтому они и собирались меня убить. Значит, ты хочешь спасти от них свою сестру?
— Именно. Сестра… она чуть не по уши увязла во всем этом, и я беспокоюсь. Она только и твердит про Асабу и «Плазу», и, когда я нашла у нее в кармане спичечную картонку из «Плазы», я решила проверить, что это за место.
— В такую рань?
— Я считала, что это бар, и не хотела идти туда вечером. Решила, что зайду по дороге на работу.
Нобуэ окинула Дзюнко критическим взглядом:
— На работу в таком виде?
— Да, это крошечная фирма. Но по-моему, мне придется взять отгул. Рана разболелась.
— Рана на плече? Как ты поранилась?
— Да ничего особенного — пустяки.
«Никудышная из меня лгунья», — подумала Дзюнко и почувствовала нечто вроде облегчения, когда Нобуэ сказала вполголоса:
— Извини, но мне кажется, что ты говоришь неправду. Насчет Асабы и что кто-то попал с ними в беду, так что тебе пришлось его разыскивать, — это, наверное, правда. Но все остальное не вяжется.
— Извини, — сказала Дзюнко, невесело улыбаясь. Может, Нобуэ и не поймет.
Но похоже, она все поняла, потому что улыбнулась в ответ:
— Не возражаешь, если я закурю?
— Нисколько.
Нобуэ встала и побежала к автомату на другой стороне улицы. Сунув руку в карман, она вытащила мелочь, купила пачку сигарет и вернулась, на ходу шаря в карманах:
— Зажигалка… А, вот она.
Она снова уселась на скамейку и попыталась закурить. Но ветер дул слишком сильно, и ни одна попытка не удалась.
Дзюнко дождалась искры от зажигалки и слегка мигнула, сосредоточив взгляд на кончике сигареты Нобуэ. Потребовалось виртуозное управление энергией, чтобы постепенно убавить силу огненной волны и мягко направить ее в нужную точку.
Пламя в зажигалке не возникло, но кончик сигареты загорелся. Слегка озадаченная, Нобуэ вытащила изо рта сигарету. Как это? Она переводила взгляд с сигареты на зажигалку и обратно.
— Нобуэ, сколько тебе лет? — спросила Дзюнко.
— А? Мне? Восемнадцать. — Нобуэ помахала рукой с зажатой в ней сигаретой. — Все в порядке, я ведь уже работаю. Вообще-то, я курила и раньше, но украдкой. А теперь родители больше не возникают. Папа даже подарил мне зажигалку на день рождения.
Зажигалка была стильная, украшенная перегородчатой эмалью, специально для женщин.
— Какая красота! Можно мне тоже закурить?
Дзюнко не понадобилось применять никакой уловки на этот раз, потому что Нобуэ прикурила для нее сигарету от своей. Так они сидели рядышком, дымя сигаретами. Дзюнко вначале закашлялась, но от сигаретного дыма вскоре успокоилась.
— Раз тебе восемнадцать, значит, и Асабе столько же? — спросила она.