— Без проблем, — пожал плечами Поттер, не зная, куда себя применить.
— Думаю, он не скоро закончится, — кивнула за окно девушка. — Мы можем превратить что-нибудь в зонт и так добраться до замка… — она огляделась в поисках какого-нибудь предмета. — Ну, вот хоть биту для квиддича…
Джеймс смотрел, как она достает палочку и направляется к бите, а перед глазами стояла физиономия Малфоя, который ехидно комментировал прогулки друга с девчонкой в парке и называл «первым курсом, вторым семестром».
Рука сама перехватила локоть Виолетты, когда она уже собиралась взмахнуть палочкой. Девушка удивленно подняла на него глаза, и легкая улыбка тут же растаяла, глаза чуть расширились.
— Не надо, — проговорил он, заставив ее опустить руку с палочкой, и обнял. Наверное, раздевалка не самое романтичное место, но какая разница? — У тебя волосы пахнут дождем…
Она улыбнулась, ловя его губы своими и обнимая за шею. Пальчики теребили его влажные волосы на затылке, на губах ее был вкус мятной конфеты. Он ловко снял с нее мокрую мантию, и руки его пробежали вдоль ее спины, заставив прикрыть глаза.
— Мурашки по коже, — прошептала она, целуя его в прохладную щеку.
— Это еще что, — усмехаясь, прошептал он, смело поднимая края ее свитера и пальцем рисуя узоры на ее обнаженной коже. Ресницы ее дрогнули, губы дернулись в улыбке, и он не смог удержаться, чтобы тут же не поцеловать их. В груди судорожно сжималось сердце, воздух вырывался толчками.
Он очень медленно снял с нее свитер, лишь на миг перестав целовать. Он боялся, что если остановится, то она отпрянет или оттолкнет. И они оба смутятся, и будет неловкость, а этого он хотел в последнюю очередь.
Голубоватое пламя фонаря делало Виолетту какой-то воздушно-нереальной, и Джеймс лишь кончиками пальцев позволил себе коснуться ее ключиц, медленно провел до скрытой кружевами груди, но тут же отдернул руку, словно испугавшись. Он взглянул на нее — глаза Виолетты тоже были голубоватыми, отражавшими пламя.
Он вздрогнул и мягко усмехнулся, когда она стянула с него джемпер вместе с футболкой. Стало немного холодно, но тут же бросило в жар от ее несмелых прикосновений и губ, накрывших его губы.
Он словно задыхался и не мог больше этого терпеть, привлек ее к себе и жадно поцеловал, ощущая ее тело своим, вдыхая осенний запах ее волос…
Порыв ветра и оглушающий шум дождя заставили их одновременно вздрогнуть и повернуться на шум. В дверях, с зажженной на кончике палочкой, застыла с немым вопросом мадам Хуч, в плаще, мокрым от дождя. Наверное, она старалась найти слова возмущения.
Джеймс заговорил собой Виолетту, давая ей шанс одеться.
— Поттер! — видимо, мадам Хуч не разглядела лица Виолетты, которая ловко натянула на себя свитер и сейчас смущенно выглядывала из-за Джеймса. — Вы…! Да как…?!
Джеймс с помощью палочки призвал к себе одежду, пока мадам Хуч окончательно приходила в себя. Виолетта, очевидно, закончившая приводить себя в порядок, вышла из-за его спины, смущенно улыбаясь полу. В голубоватом свете фонаря она казалась еще прекраснее.
— Пятьдесят баллов с Гриффиндора! Пятьдесят баллов с Рейвенкло! За недостойное поведение на территории школы и нарушение одного из главных правил Хогвартса! — наконец, обрела дар речи профессор.
— Какого правила? — поинтересовался Джеймс, вдруг развеселившись. Вот в историю они попали…
— Главного, Поттер: дружба между факультетами! Дружба, а не…! — мадам Хуч взмахнула рукой от бессилия назвать словом то, что увидела. — Идите в замок, и чтобы я вас здесь больше не встречала!
Джеймс был готов рассмеяться, представив, что бы с ними сделал Фауст, окажись он тут. Парень обернулся к смущенной не на шутку Виолетте, взял ее за руку и потянул к выходу.
— Стойте! — преподавательница махнула на них палочкой. — Водоотталкивающие чары. Еще не хватало, чтобы вы простыли!
Они пробормотали слова благодарности и почти бегом двинулись к замку. Молча преодолели холл и семь этажей, остановившись, только когда им было пора прощаться.
— Все в порядке? — спросил Джеймс у рейвенкловки, понимая, что все его смущение ушло, и даже привычная робость пропала. Чего уж смущаться?!
Она кивнула, пряча глаза, щеки ее пылали.
— Ви, ты…
Она прикрыла ладошкой его рот, подняв, наконец, лицо и чуть улыбнувшись.
— До завтра, — проговорила она и пошла в сторону своей Башни. Поттер проводил ее взглядом, почесав затылок в недоумении.
Но кто их поймет, девчонок?
Скорпиус сидел в библиотеке, ваяя им с Поттером обоим эссе по Заклинаниям, пока лохматый копался в теплицах на Травологии. Хотя большую часть времени он созерцал трех девчонок, что занимались недалеко от него. Одна была рейвенкловкой, две — гриффиндорками, причем все три были ничего, особенно со спины. Правда, одна была блондинка, и после истории с Линдой Скорпиус решил больше не связываться с ними, но чем черт не шутит?
Малфой уже почти решил забросить эссе (напишут еще, когда Поттер, наконец, наладит сообщение со своим мозгом и прервет с местами более от головы отдаленными), но тут явился сам лохматый, причем в таком возбужденном состоянии, будто он не на Травологии был, а опять в раздевалке безобразничал с рейвенкловкой. (Когда он рассказал слизеринцу о дожде и мадам Хуч, у Малфоя даже челюсть отвисла — он не ожидал от друга такой прыти и был готов даже признать перед всеми, что они с Поттером действительно друзья).
— Малфой, вставай, нужна твоя помощь…
— Э, нет, — Скорпиус скривил губы, созерцая чуть не подпрыгивающего от нетерпения Джеймса. — По твоей маниакальной физиономии видно, что ты собираешься совершить новый подвиг или спасение, а я взял выходной, моя слизеринская душа требует покоя…
— Малфой! Ты мне друг или где?!
К ним стали поворачиваться присутствующие, и Скорпиус отметил, что из трех примеченных им девчонок ему больше всего нравится гриффиндорка с русыми волосами и пухлыми губами, наверное, с седьмого курса.
— А можно мне подумать? — с гадкой ухмылкой осведомился Малфой, лениво собирая вещи. — Вот, Поттер, скажи мне, пожалуйста, зачем тебе все время…
— Малфой! Быстрее же!
— У тебя кто-то умирает? — светски осведомился слизеринец, застегивая рюкзак, но лохматый тут же схватил его за локоть и буквально потащил за собой.
— Да!
Странно, но они поспешили вверх по лестнице. Что там могло случиться? Кто-то поджег Башню Гриффиндора? Рейвенкловка выпрыгнула из окна от счастья?
Они вывалились на площадку Астрономической Башни, и Малфой даже застонал от отвращения, потому что у парапета стояли две маленькие хаффлпаффки с красными от слез глазами.
— Смотри, — Джеймс показал другу на что-то за краем парапета. Скорпиус из большого одолжения перегнулся через край.
— Ну, и на что я смотрю?
Две девчонки чуть не взвыли и тут же кинулись тоже смотреть, видимо, чего-то испугавшись.
— Вон, смотри, совенок, — Джеймс ткнул куда-то вправо, и только теперь слизеринец увидел комок перьев на узенькой кайме, что обвивала Башню на два фута ниже.
— И что?
— Он летел, а потом бах! — и ветром его стукнуло о стену, — всхлипнула хаффлпаффка, вытирая слезы рукавом мантии. — И он там…
— И что? Он убился насмерть, вот и оставьте его в покое, — пожал плечами Малфой, поражаясь тому, о чем они тут говорят. Он перевел взгляд на Поттера и даже поднял удивленно бровь:- Ты же не собираешься туда лезть и доставать его?!
— Именно это я и собирался сделать, — кивнул Джеймс, снимая мантию. — Вдруг он жив?
Девчонки согласно закивали, с надеждой глядя на Поттера.
— Нет, Поттер, ты идиот? Хочешь сломать шею из-за трупа совы?
— Ты поможешь, или мне не стоит на это рассчитывать? — нетерпеливо спросил Поттер, разматывая уже где-то добытую веревку.
— А ты не мог бы просто взять палочку и притянуть этот кусочек мяса к себе? — светски осведомился Малфой, глядя, как это чудо героизма обматывает себя веревкой.
— Пробовал: на живом это, видимо, не срабатывает, — гриффиндорец затянул узел покрепче и отдал другу конец веревки.