В обычный день эта эксклюзивность его бы непременно порадовала. Но не сегодня. Сегодня был только он один и целая бутылка водки. Никогда до этого в жизни Петя не пил в одиночестве. Для него эта была некая грань, через которую он подсознательно переступать не желал. Рубеж, за которым ты из любителя выпить превращаешься в заядлого алкоголика. “Стереотипы,” – подумал он и открыл бутылку.
За окном резко потемнело. А через считанные минуты начался настоящий ливень. Стена воды была настолько плотной, что через неё впору было плыть, а не идти. Видимость была нулевая. Многие дороги в мгновение ока превратились в ручьи. Усиленный дождём ветер рвал и метал всё на своем пути. Раскаты грома сотрясали землю каждую минуту. Стихия решила показать всю свою силу. И люди, и животные этой силы боялись до смерти. Всяк от мала до велика забился в свой угол и беспомощно дрожал в надежде, что всё природа смилуется над ними.
Мощный дождь пробил себе пути через щели старого деревянного окна комнаты, в которой сидел Петя. Но ему было все равно. И стихии он не боялся. Иррациональной храбрости придавал ему спирт в крови. В остальных комнатах люди включили свет. В комнате Пети же господствовали тьма и мрак. Он не хотел включать свет. Это оказало бы лишнее психологическое давление на него. Ему нравилась темнота. Её простота и естественность. Возможно, в тот момент в нем присутствовало неосознанное желание скрыть свои действия и мысли. Может, и нет. Этого бы он точно не признал сам себе.
“Я знаю, чего я хочу. Я хочу быть собой. Собой настоящим. Делать то, что сам считаю нужным. Следовать собственным моральным принципам. И плевать я хотел на мнение других. Они сами идут на поводу у других мнений. Как сломанный копировальный процесс, который бесконечно делает копии свеженапечатанного листа. Это видно. Никто по-настоящему не может объяснить, с какой целью он поступает так, как поступает. И на дурацкую Игру мне тоже плевать. Я под ней не подписывался. И я в неё играть не буду. Я был рождён, и я умру. И я хочу прожить промежуток между этими событиями так, как будто он и есть самое важно в этой жизни. А не так, словно это лишь экзамен перед настоящими жизненными этапами. Моя душа попадёт в ад? Да и пусть попадает! Это не моя проблема. Я никогда не соглашался на роль такси для какой-то метафизической сущности. Я – это и есть моё физическое тело. Мой мозг порождает мой разум. А гормоны порождают мои чувства. Именно так я себя идентифицирую. После смерти моё тело распадется. Это будет концом для меня. И я не буду слушать тонкие голоса в моей голове, которые против моей воли и всем законам логики твердят мне делать так, как того требует Игра. Я не хочу ограничивать свою собственную жизнь ради того, чтобы метафизическая сущность получила дополнительные бенефиты после моей смерти. Душа просто пытается использовать мою жизнь в своих корыстных целях. Этот тип отношений иначе как паразитическим не назовёшь. Душа, судя по всему, это и есть паразит в моём теле.”
Последняя мысль мгновенно породила в его голове совершенно новую идею. Это было неожиданно, как удар молнии. Новое изречение стало настоящим откровением для него. Миллионы новых нейронных связей за считанные секунды начали образовываться в голове, как эхо той великой идеи. На несколько минут у него перехватило дыхание от восхищения и волнения. По телу побежали мурашки. Впервые за пару дней он почувствовал лёгкость и уверенность в себе. Это был момент эйфории. Он теперь знал, что ему нужно делать, чтобы решить данный вопрос раз и навсегда. И никакая плохая погода его не остановит.
Надев куртку, он вылез обратно в окно. И закрыл его. Снаружи уже полностью стемнело. А дождь и не думал утихать. Настал редкий момент, когда мир перевоплотился в обитель тьмы и холода. Словно то был другой, параллельный мир. Не присутствовало в нём ни единого признака живой души. Как будто в такой сильной буре ничто и никогда не могло существовать. Искусственный свет из окон и фонарей казался лишь ненужной декорацией к тёмным громадам зданий, огибаемых непрерывной пеленой чёрного дождя. От дорожек не осталось и следа. Приходилось шлёпать по лужам, блестящим угольным цветом. А в ушах звучал устрашающий гул слившегося воедино шума.
Заблудиться в нынешнем тёмном мире не составляло труда. Но Петя хорошо знал дорогу до места, куда он направлялся. Он мог бы дойти до него даже с закрытыми глазами. Первой точкой маршрута являлась автобусная остановка. Хоть она казалась очень маленькой, под её крышей было несколько спокойнее, чем снаружи. Будто это зрительское место в первом ряду для наблюдения за бурей вокруг.