Нет, дело вовсе не в возрасте. Не в Илонке. И не в нашем с ней «браке по расчёту». Всё куда банальнее — дело просто во мне. В нереализованных желаниях, в мечтах, которым уже вряд ли когда-то суждено будет сбыться. В физической нехватке нормальных, тёплых, человеческих отношениях.
В любви, мать её.
По кирпичику выстраивая свою идеальную жизнь, я неосознанно превратил её в нечто фальшивое, лишенное настоящих эмоций. Она была словно методичка «Как стать богатым и успешным» или что-то вроде того. А единственное светлое и искреннее пятно — мой сын, которого я с упертостью барана обделяю своим вниманием.
«А, к чёрту это всё!» — мысленно машу рукой, пока светофор горит красным. Вот разберусь с делами на стройке, да организую для нас с Никитой какое-нибудь путешествие. В Диснейленд, например… Или нет, это ещё успеется. Лучше отправимся с ним в поход, когда немного потеплеет. Палатка, жареные сосиски, посиделки у костра… Только мы вдвоем — отец и сын. Да и от Илонки отдохну немного, а то ведь так дело может и до развода дойти. Чего мне бы крайне, крайне не хотелось.
Ну вот в голове начинает прояснятся. Унылые мысли развеиваются, как свинцовые тучи, из которых так и не успел хлынуть дождь. И слава Богу, ведь от этой бури никому бы не было пользы.
Светофор, наконец, мигает зеленым, и я жму на газ. Не превышаю — лихачить не люблю. Но «гелик» рвется вперед в силу своей природы. И я ему это позволяю, а себе позволяю слегка насладиться скоростью. Даже настроение улучшается. Прям как у пацана какого-то.
Да вот только через секунду от моей радости и следа не остается. Уж не знаю, каким чудом мне удаётся разглядеть непонятный мешок, который буквально выкатывается под колеса моей тачки. За секунду до меня доходит, что мешок — вовсе не мешок, а человек, решивший, что погибнуть под колесами первого попавшегося внедорожника — достойная смерть.
Твою мать, а ведь день только-только пообещал быть хорошим! «Мешок» не шевелится, а просто сидит посреди дороги, обхватив себя за плечи. То ли понимает, что не успеет, то ли смирился со своей участью. Но и мне не улыбается становится убийцей пусть и не по своей воле. Места, чтобы объехать «мешок» недостаточно, и я изо всех сил жму на тормоз.
И лишь в самый последний момент гелик с визгом останавливается и замирает в нескольких сантиметрах…
Глава 9
Артур
С шумом выпускаю воздух из легких, понимая, что самое страшное позади.
Мать вашу, я ведь едва ли не сбил человека! Дыхание перехватывает, пульс взлетает до максимума. Снаружи уже собралась толпа зевак, а «мешок» так и сидит посреди дороги, кажется, не понимая, что лишь огромным чудом ему удалось остаться в живых.
Выпрыгиваю из тачки, буквально подлетаю к неудавшемуся самоубийце и, схватив за плечи, рывком поднимаю его на ноги.
— Ты что, ослеп??? — теряю самообладание. — Не видел, что красный горит? Или решил счёты с жизнью свести? Тогда выбирай себе другого палача, я на эту роль не подхожу!
«Мешок» бьётся в моих руках пойманной птицей, пытается вырваться. Но молчит угрюмо. Не могу сдержать возглас удивления, когда в моё лицо вдруг впиваются два синих глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц. Эти глаза пытливо сканируют меня некоторое время, а потом к моему огромному изумлению, в них читается… облегчение. Пухлые губы слегка подрагивают, на лбу выступает испарина. Неожиданно «мешок» оказывается молоденькой девушкой и почему-то смутно мне знакомой.
Но последнюю мысль перекрывает другая. Пазл в моей голове складывается легко. Нет, девчонка — никакая не самоубийца. Она была страшно напугана, но не удивлена. Словно ожидала нечто подобное, словно ждала, что кто-то может причинить ей вред. И только убедившись, что я не тот, за кого она меня изначально приняла, девушка отмирает и возвращается в реальность. Но не орёт «смотреть надо, куда прёшь!» не бьёт меня кулаками в грудь, называя придурком, не предъявляет претензий.
Не удивлена подобным исходом. Но почему?
Задумавшись, ослабляю хватку, и моя несостоявшаяся жертва резво разворачивается на сто восемьдесят и рвётся сторону. Подбегает к маленькой рыдающей девчушке, по виду ровеснице Никиты, обнимает её крепко и явно бормочет что-то успокаивающее.
«Дочь», — сразу догадываюсь. Осознание того, что я едва не оставил эту малютку без матери остро царапает душу. Почему-то начинаю чувствовать за собой вину, хотя формально её нет.
Ну и что теперь прикажете делать? Развернуться и уехать? Бросить тут это напуганное и безмолвное создание, которое несколько минут назад чуть ли не отправилось на тот свет?