— Да что это с тобой?
Вопрос, в общем-то, риторический и ответа не требует. Но всё-таки я его получаю:
— Она просто чувствует себя в безопасности, вот и всё.
Обернувшись, замечаю на пороге комнаты Артура собственной персоной. Слава Богу, одного, без супруги, знакомиться с которой у меня нет ни малейшего желания. Видимо при мыслях о кошечке, в моих глазах промелькнуло нечто нехорошее, потому как Вавилов вдруг смутился:
— О, извини, что без стука. Дверь была открыта.
— Не извиняйтесь, это ведь ваш дом, — резонно замечаю я, и на некоторое время задумываюсь над словами Артура относительно Лерки.
Вообще-то он прав. Привыкшая к сдержанному поведению дочери, я как-то забываю, что по сути она — обычный пятилетний ребёнок, шаловливый и непоседливый. Обстоятельства вынудили её рано повзрослеть, и это меня сильно расстраивало.
Так может, у Лерки всё-таки есть шанс на нормальное детство?
Шумно выдохнув от усталости, дочка, наконец, спрыгивает с кровати и хитро косится в сторону Артура. Без страха, без опаски, которая всегда мелькала в её глазах в присутствии Гриши.
Вот ведь как бывает. Собственного отца ребёнок боится, а на постороннего дядьку реагирует, как на родного.
Артур внимательно слушает воодушевленную Леркину болтовню (дочка делится впечатлениями от своих новых игрушек), а я продолжаю предаваться философским размышлениям, до тех пор, пока Вавилов не просит:
— Геля, пойдём со мной.
Оставив наконец-то угомонившуюся Лерку в комнате, я послушно выхожу вслед за Артуром и вопросительно поднимаю брови.
— Хочу познакомить тебя с Никитой.
О! А вот это уже интересно.
— Может, расскажите что-нибудь о сыне? Ну, чтобы у меня была хоть какая-то подготовка…
Артур над моим предложением задумывается. Судя по его взгляду, даже теряется.
— Знаешь, вообще-то воспитанием Ника раньше занимались профессионалы. Учителя, гувернантки…
«А что же кошечка?» — хочу ехидно уточнить, но вовремя прикусываю язык. Не надо лезть не в своё дело.
— У сына уже налаженный график, — продолжает Артур, — подъем, гигиенические процедуры, завтрак, занятия, обед, дневной сон… Потом плавание в бассейне, ужин, чтение перед сном и отбой.
— Охренеть!
Всё-таки я нарушаю границы дозволенного, и тут же в страхе зажимаю рот ладонью:
— Извините…
— А что тебя так, собственно, удивляет? — в глазах Артура нет злости, только растерянность.
— Нет, ничего, — бормочу себе под нос, — всё нормально, правда.
Естественно, Вавилова мой ответ не устраивает. Грозно нависнув надо мной, он металлическим голосом чеканит:
— Геля, запомни одну простую вещь: если начальник задаёт вопрос, это значит, что на него нужно ответить. Ясно?
Ясно, чего уж тут неясного-то? Вот только близость Артура не позволяет мне сосредоточиться и собрать мысли в кучу. Нос улавливает аромат мужских духов, крепких сигарет и ещё чего-то такого…
Волнующего. Крышесносного. Пугающего. Это выбивает меня из колеи.
Тихонечко вздохнув, я буквально отползаю в сторону, едва ли не стукнувшись спиной о стену. И только оказавшись на безопасном расстоянии, наконец-то, стряхиваю с себя неуместное наваждение.
Так, что он там спрашивал? Что меня удивило в распорядке дня его сына?
— Артур Альбертович, сколько лет Никите?
— Пять.
— И почему же, позвольте узнать, ваш пятилетний сын живёт по тюремному распорядку? Хотя, постойте, я не права. У заключенных вроде бы есть личное время, а у Никиты его нет.
После моих слов, в которых так и скользит безуспешно скрытое ехидство, Артур отходит в сторону и ненадолго замолкает.
Ну неужели такая простая мысль о жизни сына никогда не приходила ему в голову? Или это всё проделки кошечки?
Угадала.
— Илона несколько раз консультировалась у лучших педагогов, все они в один голос заявляли о важности соблюдения режима, — задумчиво бубнит Артур.
Мне кажется, или в его голосе проскальзывают виноватые нотки?
— Ладно, — после небольшой паузы продолжает он, — признаю. В твоих словах есть доля правды. Докажешь, что я не ошибаюсь?
— Доказать?
Интересно, к чему он клонит? Гадает, смогу ли я выстроить адекватные и доверительные отношения с его сыном? Так ведь это забота родителей, а не какой-то временной няньки.
Впрочем, давно пора уже признать — у богатых свои причуды, и семья Вавиловых не исключение.
Никиту мы находим в комнате — роскошной детской, чем-то похожей на Леркину, только в мальчишеском стиле: машинки, роботы, конструкторы и… книги. В огромном количестве.