Я и раньше любила истязать себя подобными мыслями, ещё до нашего окончательного побега. Когда поняла, наконец, что представляет из себя любимый муженек, когда дошло, что нормальной семьи у нас не будет, а помощи просить мне не у кого. Я часто задавалась одними и теми же вопросами: почему я? За что мне это наказание? И когда же это всё кончится?
Наверное, это отличительная черта всех слабых людей. А я была очень слабой.
Была? Но разве я стала сильной? Верчу ножик в руках и гадаю, решусь ли? Если вдруг не останется другого выбора…
Ещё не знаю, что вскоре мне предстоит это выяснить.
Гриша возвращается тем же вечером. Его звериная ухмылка и безумный взгляд не просто настораживают меня, а прямо-таки пугают до чёртиков. Потому что таким я не видела его ни разу, даже в минуты его помешательства. Сердце начинает биться быстрее, ладони потеют, и я инстинктивно сжимаюсь в комок. А Гриша подходит ближе, шипит, обнажая дикий оскал.
— У него моя дочь… У него. Моя. Дочь!
— У кого? — глупо бормочу я, прекрасно зная ответ. Чувствую, что страх покидает меня постепенно, уступая место облегчению.
Артур нашел Леру. Если он нашёл её, значит, её жизнь в безопасности. Чего нельзя сказать о моей собственной. Учитывая, что спустя секунду на меня смотрит дуло самого настоящего пистолета.
Это странно, видеть Гришу с оружием. Раньше-то он обходился исключительно кулаками, но теперь всё иначе. Сейчас от этого безумца можно ждать чего угодно.
— И что теперь? — я нервно сглатываю и как завороженная, смотрю на пистолет. — Убьёшь меня?
— Нет, — Гриша качает головой. — Это было бы слишком просто. Тебя, моя дорогая Лина, ждёт кое-то поинтереснее. И кстати, идею мне подкинул твой любимый Артурчик, так что, ты вскоре сможешь лично его отблагодарить.
Слова Гриши совершенно сбивают меня с толку.
— Что ты несёшь… -
— Увидишь. Поехали.
Пистолет упирается в рёбра, Гриша хватает меня за рукав кофты и тащит к выходу. А я машинально сжимаю пальцами дурацкий ножик. Снова мелькает мысль воткнуть его в Гришу — так бы у меня появился реальный шанс на спасение. Но мне, как обычно, не хватает решимости.
«Струсила, Радовская, — с горечью отмечаю про себя, — струсила, как всегда».
Когда мы оказываемся в машине, спрашиваю, без особой надежды получить ответ:
— Куда ты меня везёшь?
— К Артурчику. Соскучилась?
— Очень, — язвительно отвечаю и отворачиваюсь к окну. Машина тормозит на светофоре, а взгляд цепляется за картину — мужчина и женщина держат за руки мальчика лет пяти, о чём-то весело переговариваясь. Перед ними расстилается небольшая лужа и, родители, подхватив сына, помогают ему перепрыгнуть её. А потом счастливые идут по своим делам. Идиллия, о которой я всегда мечтала, словно в насмешку демонстрируется мне именно сейчас.
— Чего притихла, Лин? — Грише, по всей видимости, скучно становится и он решает ещё немного поиздеваться. — Ты разве не рада, что скоро встретишься со своим драгоценным спасителем?
— Я хочу видеть свою дочь. Остальное меня не интересует.
— О, нет! Леру ты больше не увидишь.
Гриша хохочет безумным смехом, а у меня внутри всё сжимается. Живот сводит судорогой, во рту пересыхает. Что он имеет в виду?
— Ладно-ладно, — отсмеявшись, Гриша смотрит на меня почти ласково. — Не буду больше томить тебя ожиданием. Мы с Артурчиком заключили сделку.
— Какую ещё сделку?
— Он возвращает мне Леру, — охотно отвечает Гриша, — а я отдаю ему тебя. Очень выгодный обмен, да? Ли-ин! Ты чего? Тебе не нравится? Но как же так, ведь ты всегда мечтала о свободе. Так вот она, забирай! Будете жить с Артурчиком, родишь ему новых детей, а я буду воспитывать Леру. Не сомневайся, она быстро тебя забудет.
Я не верю, что он говорит это всерьёз. Предлагает мне свободу… взамен на дочь?
— Ты чудовище… — мой голос падает до шёпота.
— Разве? А по-моему, я буду прекрасным отцом-одиночкой. Хотя, кто знает, может мне встретится на пути хорошая женщина, которая заменит Лерочке её мать-кукушку. О, а вот мы и на месте.
Он паркует машину возле какого-то обшарпанного одноэтажного здания, которое похоже на заброшенный склад. Ну конечно, где же ещё назначать подобного рода встречи?
— Давай выходи, — рявкает на меня Гриша, — и без глупостей. Дёрнешься, пристрелю, как бешеную собаку, даже не сомневайся.
Он суёт пистолет мне под рёбра и ведёт в сторону склада. Через минуту мы оказываемся в мрачном сыром помещении. В котором никого нет.