— Ага, это такой маленький домик, где мы все вместе жить будем.
Потрсающе!
Пока дети стрекочут, обсуждая предстоящий поход и чем они там будут заниматься, я спрашиваю у Артура:
— Ну и куда поедем? В лес?
— Вообще-то, мы поедем в мой загородный дом, — поясняет Вавилов, — но да, там рядом есть небольшой лесок, можем разбить палатку там. Или на берегу озера. Помнишь, как мы там рыбачили, Ник?
— Помню, па. Так мы идём?
Три пары глаз просительно смотрят в мою сторону.
— Ладно-ладно! Поход, так поход.
Глава 28
Артур
Идею отправиться в загородный дом, а затем и в поход вместе с Ангелиной и детьми уже давненько не давала мне покоя. Мы все очень устали, и в нашем случае отдых это не роскошь, а необходимость. Перезагрузка своего рода для дальнейшей жизни, на которую у меня далеко идущие планы.
Правда, отец так не считал. Когда я весьма решительно и даже нагло сообщил, что отправляюсь в отпуск, он взревел раненным медведем:
— Какой ещё отпуск, Артур? Ты вообще в своем уме?
— Обычный отпуск, пап. Который положен всем официально трудоустроенным сотрудникам: двадцать восемь календарных дней. Интересно, сколько у меня их накопилось за годы работы? Впрочем ладно, мне хватит и двух недель
— С ума сошел! — папенька продолжил бушевать. — У тебя же стройка!
— Стройка под контролем, всё в порядке. Да ладно, пап, — я поднял руки в примирительном жесте, — ты же понимаешь, что мне действительно нужно отдохнуть после случившегося. Даже роботам полагается техобслуживание.
— И с кем ты собираешься отдыхать? — брови отца взлетели вверх. — С Ангелиной?
— Да.
— Эта женщина тебя приворожила? И что, вы теперь вместе? Артур, я спрашиваю не из любопытства, а потому что слухи не умолкают. Сначала твой развод, теперь эта Ангелина… Пора бы уже разобраться со своей личной жизнью, тебе так не кажется?
Недовольный вздох рвется из груди, потому что в словах отца есть своя правда. И я, и Ангелина, мы оба в подвешенном состоянии. Никак не могу поговорить с ней и объяснить, что она для меня значит, потому что как трусливый влюблённый школьник до ужаса боюсь услышать от неё что-то типа «спасибо за всё, что ты для нас сделал, но нам лучше остаться друзьями». Брр, кошмар.
— Пап, — я постарался придать своему голосу как можно больше убедительности, — послушай, просто дай мне эти две недели. И всё встанет на свои места, вот увидишь.
— Ладно, — после непродолжительной паузы согласился отец, — но только две недели и ни единым днем больше. Ясно?
— Более чем.
В поездку мы отправились на тех же выходных. Толком не собрались, просто побросали вещи в багажник и умчались подальше от всего безобразия, которое творилось вокруг нас. И даже дети вели себя на удивление спокойно в предвкушении отдыха…
***
— Красивый дом, — оценивает Геля, когда я паркую машину во дворе большого особняка из красного кирпича.
— Это первый дом отца, — поясняю, — можно сказать, дом детства.
— У тебя с этим местом связаны плохие воспоминания?
— Не совсем.
— Артур я хотела спросить… — Геля на пару секунд замолкает, прежде чем робко продолжить, — если это не мое дело, сразу скажи…
— Спрашивай.
— А где… твоя мать?
— Ох мама… — закатываю глаза с лёгкой полуулыбкой. — Мама сейчас где-то в Европе. Скорее всего, в Италии.
— У вас с ней всё сложно? Прости за моё любопытство, просто… Просто мне хочется знать о тебе больше, — последнюю фразу она произносит почти шепотом, при это краснеет, как помидорка.
— Спрашивай всё, что тебе интересно, — киваю ей одобрительно, — не хочу, чтобы между нами оставалась недосказанность. А насчёт матери… Знаешь, она всю жизнь была чем-то занята. Когда отец развивал бизнес — ссорами с ним по поводу его вечного отсутствия. Когда бизнес начал приносить деньги, она озадачилась созданием имиджа идеальной семьи. Отец кстати живо подхватил эту идею. Наша семья… всегда была про «казаться», а не «быть». Понимаешь, что это значит?
— В общих чертах.
— И как бы мне этого ни хотелось, повзрослев, я начал переносить эту модель на свою собственную семью. Понимал, что допускаю ошибку, понимал, что потом всё будет сложно исправить, практически невозможно… А поделать ничего не мог.
Высказавшись, беру минутную паузу, чтобы осмыслить собственные слова. А ведь насколько верно это утверждение… Долгие годы я толком не мог сформулировать, что именно меня тревожит. А когда привычный уклад жизни рухнул, туман в голове начал рассеиваться.