Кажется, у меня начиналась истерика, я сунула здоровую руку под одеяло и нажала на живот. Боль пронзила всё тело, но зато позволила прийти в себя. Выдохнув, я проморгалась и снова улыбнулась.
— Наверное, мне не невролог, а психиатр нужен.
— Не наговаривайте на себя, всё у вас в порядке с головой, после наркоза и не такое бывает. Отдыхайте. — Шеф встал. — Сегодня вам можно только пить, а завтра уже и поесть разрешаю.
— Спасибо! — прохрипела я уже ему вслед и посмотрела на Таньку. — Так где мой телефон?
Она стушевалась, пару секунд попереминалась с ноги на ногу, а после сунула руку в карман, вытащив из него странный мобильник в прозрачном чехле — точно не мой, но с моим брелоком. А под чехлом, дьявол меня разбери, я увидела ту самую визитку.
— Набирай номер с неё! — скомандовала я Таньке, и она, шустро потыкав в экран наманикюренным пальцем, сунула трубку мне под ухо.
Я поёрзала, устраиваясь удобнее, и только замерла, как услышала знакомый голос, произнёсший:
— Вы всё-таки позвонили.
— Вы всё-таки позвонили…
Я посмотрела на стоящую передо мной Таньку, потом перевела взгляд на мобильник в руке и покачнулась. Другой на моём месте уже точно ударился бы в истерику или вызвал бригаду на барбухайке, а я тут ещё что-то думаю. Нет, так нельзя. Надо во всём разобраться.
— Заходи! — Я сунула мобильник в карман домашних штанов и силой втянула Таньку в квартиру, захлопнув за ней дверь. — И рассказывай.
— Что? — Танька похлопала глазами с огромными наращенными ресницами.
— Почему я здесь? Почему ты здесь? Откуда ты знаешь, что я звонила? Кто был в той больнице? Что вообще происходит? Всё рассказывай!
— Стоп! — Танька толкнула меня ладонью в грудь. — Тусь, у тебя ромашка есть? Или пустырник? Говорят, они хорошо от нервов помогают.
— Засунь себе ромашку… в вазу! И нечего мне зубы заговаривать! Быстро колись!
Я схватила её за руку и потащила на кухню. Там усадила за стол и, опершись о него обеими руками, повторила:
— Рассказывай!
— Да чего рассказывать-то? — Танька сжалась так, словно я её ударить собралась. — Я просто хотела спросить, вы всё-таки позвонили в управляйку? Ну ты и тёть Ира? Я так и не нашла их номер.
М-да, кажется, у меня реально крыша поехала. Или нет? Или… Что-то мне это всё напомнило. И я буду не я, если не разберусь.
Я вытащила мобильник, открыла список последних звонков, а затем перевела взгляд на часы и хмыкнула: да, последний исходящий звонок был сделан, точнее — будет сделан завтра в шесть вечера. Если верить тому, что зафиксировано. И номер, на который я — или не я? — звонила мне точно неизвестен.
— Тусь, — Танька тронула меня за руку, — сядь, а? Налить тебе валидольчику? Или пару капель чего покрепче? У меня есть, я сбегаю.
— Я не пью.
Сев за стол напротив Таньки, я подперла подбородок рукой и посмотрела на соседку. Сказать, что я её хорошо знаю, значит соврать. Просто так получилось, что пару месяцев назад она заехала в наш подъезд, в квартиру под моей, и я почти сразу умудрилась испортить её дорогой ремонт. Поставила наливаться воду в чайник, а сама села за комп и потерялась. Опомнилась только когда в мою дверь начали ломиться с криками, что я всё испортила и теперь должна сто тысяч миллионов — в нецензурных выражениях. Ломились тётка Ира и незнакомая мне краля лет двадцати «на понтах»: с розовыми волосами, маникюром длинной в километр, накачанными губами и ресницами объемом даже не пять, а скорее — все двадцать пять дэ. Ну и в процессе исправления моего косяка мы как-то с этой кралей подружились, что ли? Ну, по-соседски.
— Я не знала. Может, тогда врача вызвать? Что-то ты нехорошо выглядишь. — Она заискивающе заглянула мне в глаза.
— Ага, Игорь Юрича позови, — поддела её я. — Он нам тут как раз поможет.
— Какого Игорь Юрича? — Она так непонимающе уставилась на меня, что я почти поверила. Очень хотелось поверить, но я же не такая. Я привыкла доверять, но проверять.
— Тань, а что ты делаешь завтра вечером? — спросила я, вставая и щёлкая кнопкой включения чайника.
— Завтра? Не знаю. Наверное, пойду гулять. Хочешь, пойдём вместе.
— Не смеши мои копыта. Тебе лет сколько? И как ты будешь выглядеть, гуляющая рядом с такой, как я, тёткой? Все парни от тебя шарахаться начнут. — Я ухмыльнулась, демонстративно положила на стол мобильник, который до сих пор держала в руке, и скривилась. — Ладно, что-то мне действительно нехорошо. Давление, наверное. Пойду умоюсь.
Я, хромая, вышла из кухни и, открыв кран в ванной, осторожно вернулась, встав так, чтобы Танька меня не заметила, благо, ниша, в которой раньше была кладовка, теперь используемая под гардероб, этому способствовала. И не зря. У Таньки в руках был мой мобильник, и она в нём усиленно ковырялась. Вот ведь зараза! Так я и знала!