Но вот Никитина достигла каменистых россыпей, где обнаружила зачатки цивилизации. Ассиметричные нагромождения конструкций, вздыбились над поверхностью. Скорбно лежали брошенные в чёрной пыли уставшие машины. Грустный пейзаж недостроенных куполообразных построек довершался плачевной картиной поржавевших роботов.
Да, это была она. Заветная экзопланета RY, куда Никитиной следовало бы прибыть ровно через пять земных лет.
— Не верю! — сказала Никитина, — не верю. Вы обманули меня, пришельцы! Это невозможно! Базы построены и мы долетим! Непременно долетим на нашу экзопланету!
Прорезав скопление золотисто малиновых облаков, Никитина вырвалась в безвоздушное пространство. Её душил гнев разочарования.
— Не верю… Не верю, не верю, не верю…
Никитина обхватила руками голову. В ушах ревела сирена. Ей стало дурно от возникшего звона. Казалось, пришельцы взбесились у неё в голове.
— Хватит! — закричала отчаянно Никитина, — оставьте меня! Прочь! Сгиньте!
Голоса разом смолкли. Никитина подумала о ракете. Она была уверена, что поднимет её с колец. Возможно, многократно увеличит мощность. Правда, она ещё не знала как ей это удастся, но знала, что сделает это непременно. Механизм полита ей пригодится. Ей не терпелось приняться за работу.
Лёгкое покалывание в плече заставило проснуться. Никитина открыла глаза и некоторое время не понимала, где находится. Всё казалось чуждым сквозь окно капсулы. Она растёрла, затёкшую в неудобном положении, руку.
Потянувшись, Никитина провела холодными ладонями по лицу. Затем, она быстро расстегнула мешок, дождалась, когда дверь капсулы откроется и поспешила выбраться наружу.
— Я сделаю это! — сказала Тана, — точно, сделаю.
Никитина обвела взглядом пустой отсек и приблизилась к пищеблоку, чтобы сделать питательный коктейль. Тут она заметила пластиковые фотографии. Почему то сразу она не обратила на них внимания. Картинки, наклейки, фотоснимки и прочая ерунда часто заполняли стены кораблей и не вызывали в ней любопытства. Сама она не была любительницей хранить в корабле бесполезный хлам. Тем более всё то, что могло напоминать о прошлом. Но на этот раз, сердце её учащённо забилось. На фото была запечатлена вся команда. Первый экипаж. Она прекрасно знала этих людей. Она изучала архивы. Была знакома с их земной трудовой деятельностью. Эти снимки сделаны были уже во время полёта. Космонавты отправились в дальний полёт со своими семьями. Предполагалось, что завершат полёт дети космонавтов. Никитина вгляделась в улыбающиеся лица, наверное, они были счастливы вместе. Никто не вернулся назад. Они стали заложниками льдов. А затем бесследно пропали! Целая команда! Где они?
Никитина бросила завтрак и принялась облачаться в скафандр. Она очень торопилась. Но несколько минут провозилась с креплениями. Руки дрожали, пальцы не слушались. Наконец, ей удалось. Кое-как управившись, она стремительно выбралась из ракеты.
Быстро, насколько это было возможно, она шагала по ровному плато. Когда она преодолела часть расстояния, наступило планетарное утро. Она на минуту остановилась. Острые, ослепляющие лучи яркой звезды выбились из-за края синей планеты, роняя искрящиеся золотом лезвия на вершины ледяных гор. Автоматическое затемнение покрыло лицо непроницаемой чёрной маской. Она снова направилась в сторону неумолимой звезды. Которая тотчас безжалостно охватила жаром льды и скафандр. Спустя несколько часов, Никитина достигла края своего спутника. И остановилась на краю пропасти. Ей хотелось проследовать дальше, прыгая по бесконечным спутникам, возможно они приведут её домой. Где-то там, в той стороне, за яркой звездой осталась Земля. Множество ледяных камней заполонили собой огромное пространство, но все они располагались слишком далеко от неё. Её спутник и другие объекты разделяло большое расстояние. Никитина понимала, что не сможет никуда перебраться. Ближе всех к ней лежал только один небольшой ледяной спутник, а под ним простиралась синяя планета, манящая пелена сиреневых облаков, готовая навсегда поглотить её.
— Эй! — закричала Тана, замахав руками, — Земля! Я здесь!
Но тишина была ей ответом. Ничто, кроме сурового вида бесконечных, строгих голубых линий не радовало глаз. Не решившись перескочить пропасть, тяжело переступая, Никитина повернула назад. Совершенно изнеможённая и удручённая своим положением, она не могла удержаться на ногах и обмякла. К счастью скафандр не позволял упасть. Она закрыла глаза, часто дыша.
ЧАСТЬ 5 Демон ночи
Каждый раз ей снился один и тот же сон. Будто она падает, падает, падает и наконец, ударяется о твёрдую поверхность. Она выползает из скафандра и обнимает землю. Она сжимает в ладонях комки грязи с тягучими нитками переплетающихся корней.
Где-то сверху надрывает горло инструктор, будто не зная, что стряслось, что кости её раздроблены, что ракета сгорела. А она, прильнув щекой к земле, смеётся сквозь слёзы. Раз за разом её посещал этот нелепый сон.
Руки во сне сжимались сами. Почва казалась тактильно настоящей. Желание перерастало в безумие. Хотелось проснуться на Земле, ощутить свежий ветер, знакомое притяжение.
Никитина бредила во сне. Никогда она не думала, что её так сильно потянет домой. Когда она летала в пределах солнечной системы, возвращение на Землю приносило ей мучительную досаду. Даже пять лет, что она неслась к экзопланете, выполняя задание, она чувствовала небывалый оптимизм, значимость и необходимость своего пребывания в космосе. Всегда, когда она без дела сидела на Земле или на планетарных базах, она не находила покоя. Но она и не предполагала, что космос может быть таким разным. Ей необходимо было действовать, ей не хватало шума двигателей, осознания полёта. Она ощущала себя в ловушке, в заточении среди ледяных глыб. Её угнетала невозможность свободного передвижения. Здесь Земля больше не виделась ей клеткой. Возможно, она просто повзрослела. Устала. И просто желала вернуться в привычную обстановку.
«И снится нам не рокот космодрома…» прозвучало рядом, Никитина очнулась. Сигнал видофона разбудил её. Несколько минут она лежала в капсуле неподвижно, желая продлить сновидение.
Никитина тяжко, глубоко вздохнула. Затем, прибрала свои длинные волосы, покинула постель, сделала коктейль, надела очки, пошла в лабораторию.
Под крышкой, освещаемые ультрафиолетом, сквозь чёрный дёрн пробились несколько крохотных зелёных ростков. Никитина нежно погладила защитные крышки. Культура охотно всходила. Столетия не испугали крошечные капсулы ростков. Семена взошли, не лишившись желания жить.
Проведав лабораторию, Никитина влезла в скафандр, собираясь выйти из ракеты. Каждое движение она совершала автоматически, не раздумывая, зачем она всё это делает. Она поставила перед собой задачу, продолжить миссию к экзопланете. И легко выполняла отдельные обязанности, не теряя из головы главной идеи.
Наконец, выбравшись наружу, она медленно прошлась по ледяному полотну и заставила себя совершить некоторые действия, направленные на починку робота. Скафандр работал на минимальном заряде. Едва поддерживая необходимые для жизни параметры. И, казалось, что обжигающий холод планетарной ночи всё ближе подбирался, проникая через крепкую оболочку.
Тишина. Безмолвие и сверкающие в свете прожекторов льды. Женщина прислушалась. Попробовала настроить связь со спутниками. И снова расслышала лишь своё размеренное дыхание. Вот уже 4392 часа она слышала только одинокий стук во вселенной — стук собственного сердца.
Никитина застыла на минуту, оторвав перчатку от инструментов, обратив взор вправо. Она всегда смотрела в ту сторону. За край большой синей планеты. В чёрный горизонт холодного океана, который не имел видимого края, в тёмную безжизненную пустыню, наполненную блеском миллиарда звёзд. Где-то там Земля?
Вернувшись обратно в ракету, Никитина приблизилась к небольшому табло, которое теперь отражало всегда календарь. Она отметила ещё один лишний день, проведённый на леднике. Говорила она вслух, звук собственного голоса был необходим ей.