Волколаки не разбирались кто перед ними мужчина или женщина — в бешенном сумасшедшем ритме кружились они, яростно тесня противника. И адепты Карны дрогнули — всего только на одно мгновение — но и его было более чем достаточно. Оборотни переглянулись, дружно утерли едкий пот и ринулись на превосходящих по числу врагов, как орлы на журавлей. Однако силы были неравны, и как бы самозабвенно ни сражались оборотни рано или поздно численный перевес служителей черной богини задушил бы их.
Эстель взволновано искала глазами Иду, но не находила ее. Наконец, присмотревшись повнимательнее, принцесса заметила, что за спиной у молодого волколака на полуразрушенных каменных степенях лежит нечто бесформенное, выделяющееся на сером фоне грязно-белым пятном.
— Seler![29] — в ужасе вскрикнула Эстель и рванулась к бывшему алтарю.
За ней бежал Айнон, успевавший на ходу отражать атаки ведьмаков. Эстелиминель и сама дралась отчаянно, вкладывая в удары всю свою силу и умение. Она не оглядывалась назад, тыл надежно защищал ее верный телохранитель. Принцесса видела только перельдар, которая лежала сломанной куклой на возвышении.
— Racc! — воскликнула эльфийка, резко выбросив перед собой ладони.
Порывом ветра сдуло преградившего ей путь ведьмака. Верта среагировала мгновенно и тут же оказалась рядом с Эстель. Жрецы взвыли в бессильной ярости и с криками бешенства бросились на девушек. Но рядом с ними плечом к плечу встали Ален и Айнон. Волколак и эльф дрались дружно, действия их были на удивление слажены. Шаг за шагом, ступень за ступенью поднимались спасатели, сосредоточенно уничтожая любого, кто только вставал на пути. Но на месте поверженных врагов появлялись новые. Убитых заменяли живые…
С помощью волколаков Эстель удалось добраться до перельдар, но Эрик решительно преградил дорогу эльфийке. С горящими глазами, грязный, оборванный, израненный он сжимал в руке жертвенный нож, который вытащил из страшной раны названной сестры. С того самого момента, как Ида проткнула себя кинжалом, оборотень словно помешался — им овладело безумие. Он хотел только одного — убивать! Мстить! Он готов был погибнуть, но вначале хотел утолить дикую жажду крови, смыть свою боль чужими страданиями.
Эстель протянула к нему ладони.
— Ni restaane. Ida nye seler[30], — тихо сказала принцесса.
Услышал ли ее Эрик или же почувствовал, что она не причинит вреда, неизвестно. Так или иначе, но оборотень отступил.
Девушка бросилась к телу и обхватила его руками. Слезы брызнули из глаз, боль оказалась оглушительной. Она вмиг позабыла о кровавой сече и смертельной угрозе. Впервые смерть смотрела ей в глаза с улыбкой победительницы. Даже звуки на какое-то время отступили прочь. Эстель качала на руках погибшую и рыдала.
Но вдруг она что-то ощутила… Тепло, мягкое едва ощутимое тепло. Ида была все еще жива! Принцесса уложила сестру обратно на ступени и склонилась над ней. На животе зияла ужасная рана, из которой медленно сочилась кровь.
«Так, без паники, сначала заклинание запрета», — сказала про себя эльфийка. Эстель зашептала слова на языке эльфов Вечных земель. Прекрасно, кровь остановилась. Теперь надо удержать душу. Надолго это не удастся, но на короткое время заклятье не позволит Иде уйти навсегда. Принцесса подняла голову и словно впервые увидела ту неравную битву, в эпицентре которой оказалась. Стоило ли тратить силы на целительство? Очень скоро будут мертвы все… И она тоже умрет.
Айнон дрался, как раненный лев, красивое лицо побледнело от напряжения. Ален сражался расчетливо и явно экономил силы. Рядом с ними стояла рыжая волколачка, которая так остервенело размахивала кинжалом, что к ней боялись подступиться даже мужчины. Белобрысый оборотень старался защитить девушку, потерявшую от ярости всякую осторожность. Эрик уверенно отражал выпады противника, но было видно, как дрожат от усталости его руки.
Удары сыплются, как град на пшеничное поле. От жара сражения плавится под ногами лед, весь пол пещеры залит кровью. Ни одна из сторон не желала сложить оружие и бесславно погибнуть.
Эстелиминель непокорно тряхнула головой. Разве принять смерть в бою рядом с любимым, сражаясь за правду и справедливость не самая лучшая участь? Разве скончаться в теплой постели от старости предпочтительнее, чем угаснуть в рассвете молодости? Эльфийка поднялась с колен, оставив Иду, и решительно встала рядом с прикованным волколаком. Жрец, прорвавший нижнюю оборону, с громким криком устремился на нее. Но тут же упал, поверженный точным ударом пленного оборотня.