Выбрать главу

И воткнул нож себе в сердце.

Александр повернул выключатель у дверей и огляделся. Да уж… Поле, поле, кто тебя усеял этими телами… Четыре трупа лежат в живописных позах, на одного и смотреть не хочется. В затылке дырка, а лицо не видно, но вокруг натекла такая лужа, что ясно: заглядывать не стоит.

— Выбирайся, милая. Всё кончилось.

Из-под кровати выбралась Агата, оглушительно чихнула и заругалась:

— Сьюзи повезло, что она уехала. Иначе я её выгнала без выходного пособия и с волчьим билетом. Это же надо — такой гадючник под моей кроватью! Ну, я ей устрою!

Агата оглянулась вокруг и развела руками:

— Вот это побоище! А снизу всё выглядело не так ужасно.

Тут взгляд упал на Александра:

— Господи! Ты же ранен!

— Я?

Глянул вниз, увидел, как на светлой ткани пижамы растекаются два кровавых пятна, сливаясь в одно. Сразу накатила слабость, Александр из последних сил сделал пару шагов к стулу и шлепнулся на него. Сил снять штаны хватило, а дальше за него взялась Агата. Она бросилась к большому шкафу, стоящему в дальнем углу и через мгновение вернулась с саквояжем, на котором имелась приклепанная белая эмалевая табличка с красным крестом.

— Тебе очень больно? — спросила Агата, выкладывая из саквояжа перевязочные материалы.

— Нет. Совсем нет. — ответил Александр — Я, можно сказать, ничего не чувствую, только слабость.

— Понятно. Шоковое состояние.

Говоря какие-то пустячные слова, Агата ловко обработала и перевязала две раны на ноге Александра: на бедре и икре. Потом обработала ножевую рану на предплечье, после чего вынесла вердикт:

— Сквозные раны, кости не задеты, а мякоть заживёт.

И тут до неё дошло: две раны — её рук дело. Александр давно это понял, а потому обнял боевую подругу, благодарно поцеловал и пояснил:

— Ты стреляла в момент, когда я находился на линии огня. Знаешь, очень хорошо, что ты не поняла, что можешь в меня попасть, иначе либо не стала бы стрелять, либо промахнулась. Тогда бы мы погибли оба, и хорошо, если без мучений. А тут всего-то две несерьёзные дырочки, зато и злодеи повержены.

Прижимая к себе плачущую Агату, стоящую перед ним на коленях, Александр настороженно оглядывался и прислушивался. Чуйка шептала ему, что ничего ещё не кончилось, и, выждав момент, когда жена немного успокоится, он шепнул ей:

— Милая, кажется, кто-то крадётся к нам через тайный ход. Помнишь его?

Всё-таки великолепное воспитание получила Агата. Слёзы исчезли, в глазах решимость и готовность к бою.

— Дай-ка свой кольт, и подай мне обе кобуры из тумбочки.

Александр поменял магазины в пистолетах, отправил вооруженную жену в угол спальни под защиту массивного шкафа, а сам встал за ширму. Вовремя! Едва слышно щёлкнул пружинная задвижка, стенная панель скользнула в сторону, и в спальню, плечом к плечу шагнули двое. Один большой, с дробовиком в руках, а второй и вовсе огромный, такой, что маузер с пристёгнутой деревянной кобурой-прикладом в его руках, казался маленьким пугачом. Увидев трупы на полу, налётчики двинулись вдоль стены к шкафу, за которым скрывалась Агата, справедливо решив, что там самое удобное место для засады. А вот Александра они не заметили, что неудивительно: ткань ширмы сливалась с обивкой стен. И когда злодеи прошли немного вперёд, они тут же получили по пуле в затылки.

Агату отчётливо трясло, и это понятно: очутиться посреди такой бойни и закалённому спецназовцу нелегко, а она всё же слабая женщина. Александру было намного легче: он уже привычно воспринимал происходящее, как что-то вроде компьютерной игрушки, а за действия в его внутренней паре сейчас отвечал Шолто Тавиш.

— Пойдём-ка, родная моя, да узнаем что там с нашей охраной и прислугой. Что за дела, в доме идёт война в полный рост, а их не видно и не слышно.

Выпить не пришлось. Вернее, выписка отодвинулась до лучших времён.

В коридоре лежала связанная горничная, с кляпом во рту, с ужасом глядящая на хозяев. Агата бросилась было помогать женщине, но Александр её одёрнул:

— Оставь. Ещё неизвестно, не она ли навела налётчиков на дом.

Горничная вздрогнула, и это не ускользнуло от взгляда Шолто.

В комнатах прислуги, на первый взгляд, было спокойно, кухарка спала, её дочь и малолетний сын тоже, но попытки разбудить ни к чему не привели. Спала и вторая горничная. В комнате домоправительницы тоже была тишина. Женщина сопела пуская слюни, рядом с ней храпел мужчина, по виду вид лет на пятнадцать-двадцать моложе.

— И здесь никакого криминала. — резюмировала Агата — Любит Ариадна Сигизмунловна клубничку, но это её личное дело.

В комнате охраны та же картина: все — и отдыхающая, и бодрствующая смена — спят там, где их сморило. На улице, на дорожке у ворот ничком лежит сторож, в руке держит свисток, видимо не хватило сил дать сигнал.