Tombe la neige… Et mon cœur s’habille de noir.
О! Появились зрители. На балконах появились постояльцы, вышла и Глория. Девушка сразу узнала и певца, и его друзей. Она красиво оперлась о вертикальную решетку, увитую розами, и зрителям, собирающимся на дороге полюбоваться на нежданный концерт, стало ясно, кому обращена серенада.
— Чёрт побери, в современной молодёжи не умер дух романтики! — раздался громкий старческий голос.
— Ах, какое чудесное исполнение и какие дивные песни. — тихим мелодичным голосом произнесла какая-то женщина — Любопытно, кто же счастливица?
А Том выкладывался по полной:
On ira où tu voudras, quand tu voudras
Et on s’aimera encore lorsque l’amour sera mort
Чудесно, что Глория подыграла Тому: она сорвала веточку с розовой розой и кинула вниз. Том уронил на землю гитару, метнулся вперёд и успел поймать цветок, прежде чем тот коснулся земли. Цветок он укрепил в петлицу и низко поклонился девушке:
— Я навсегда сохраню ваш драгоценный дар! — произнёс он — А пока я удаляюсь!
Зрители на балконах разразились аплодисментами, и кабальеро вместе с наёмными музыкантами удалились. У паба они разделились: музыканты, получив от Берти обещанную плату, испарились, впрочем, перед расставанием попытавшись слегка пошакалить:
— Дорогой сэр, не разрешите ли вы нам исполнять эти великолепные песни?
— Ни в коем случае! — отрезал Александр — О такой вещи как авторское право вы помните?
Поднимая бокал пива, всё-таки горло после песнопений нужно умягчить, Александр пихнул в плечо Тома:
— Ну всё! Осталось совсем немного, и ты добьёшься своего. Нынче же дай поручение метрдотелю, чтобы он с утра пораньше послал посыльного в типографию, и там тебе отпечатают эти песни вместе с нотами.
— Зачем?
— Болван! На каждом листе будет твоё имя и посвящение: «Прекрасной и нежной Глории Уэйк».
— Ты отдашь мне такие прекрасные песни? — вытаращился Том.
— Есть вещи много дороже слов и нот, нанесённых на бумагу. Пусть этот маленький взнос станет ступенькой к вашему счастью.
Том поставил кружку на стойку и облапил Александра:
— Алекс, ты не просто мой друг! Отныне и навсегда ты мой брат!
Александр проснулся от громкого стука в дверь Кто-то колотил по створкам кулаками, а может и ногами. Морщась, ероша волосы и ворча: «Кого там принесли черти?» он встал, накинул на плечи халат и открыл дверь. На пороге стояли шире плеч улыбающийся Эндрю и Глория.
— Ты вот так запросто отдал эти песни Тому? — дрожащим голосом воскликнула Глория, размахивая листами, пахнущими типографской краской.
— Ну… Чего не сделаешь ради брата?
— Какого брата? — удивилась Глория.
— Мы вчера с Томом побратались. — пояснил Александр — Входите, ребята, чего мы торчим на пороге? Кстати, Глория, оцени: за возможность хоть на йоту приблизиться к тебе Том признал меня братом.
— Том такой рыцарь, и ты, Алекс тоже рыцарь! — бросилась Глория на шею Александра — Я счастлива, что у моего Тома такой побратим!
«Чёрт побери, в современной молодёжи не умер дух романтики!» — Александр про себя процитировал давешнего старикашку — Не то, что юношество в моей молодости, когда мы стремительно становились равнодушными циниками.
Он провёл хлюпающую носом Глорию до кресла, бережно усадил её, сунулся в бар, достал оттуда кувшинчик сока и разлил в три стакана.
— Пить с утра алкоголь не в моих правилах, так выпьем соку за вас с Томом. Ты согласна выйти за него замуж?
— После того что произошло, после этого? — она потрясла листами с нотами и текстами песен — Разумеется согласна!
— Прости, что не спросил раньше, но как твой отец отнесётся к вашему союзу?
— Он будет доволен, он будет счастлив! Отец много раз намекал мне на вероятность нашего с Томом союза, но я не понимала своего счастья. А теперь поняла. Господи, я должна срочно телефонировать отцу! — подхватилась она и убежала.
— Алекс, дружище, я в неоплатном долгу перед тобой! — Молчавший до сей поры Эндрю пожал руку Александру и ушел вслед за Глорией.
— Ну что же, доброе дело я сделал, теперь бы не обернулось оно своей противоположностью. — решил для себя Александр, запер дверь и отправился досыпать: в молодом и здоровом теле так славно предаваться маленьким радостям жизни, в том числе и сну.
Но спать ему не дали. На этот раз явился Берти. Одетый в строгом деловом стиле, серьёзный и значительный, он вытянулся по ту сторону порога:
— Разрешишь войти?
— Добро пожаловать, дружище! Забредай с мою берлогу, только прости за мой вид — сначала Глория с Эндрю, а теперь ты вырвали меня из постели. Ты по делу?