— Простите что перебиваю, — подал голос Игорь Константинович — Но «Агата» уже не лодочка, а скорее ладья.
— Прекрасный образ! — одобрил старший брат — Значит, что за ладьёй будет когг, это старинный тип парусника, за ним фрегат, а там дело дойдёт и до дредноута. Александр Вениаминович, я хочу вести в бой эскадру дредноутов!
— Но я мало смыслю в военном деле!
— Ничего! Военному делу учат в академиях, а вот воздушный флот способны создать только вы.
— Приятно слышать, Иван Константинович. Но следует ли понимать ваши слова так, что вы хотите включиться в управление «Полярной звездой»?
— Нет. Совсем нет. Мы с вами не дети и понимаем разницу между уровнями управления. Так получилось, что вмешиваться не только в тактический, но и в оперативный уровень управления, мне не то что не нужно, но и в какой-то мере зазорно. Судьбе было угодно, чтобы я по праву рождения оказался на стратегическом уровне, и с этих высот я намерен помогать вам.
— Но какие задачи вы собираетесь решить с моей помощью?
— Мне известен ваш жизненный путь, Александр Вениаминович. Невеликая должность техника на сталелитейном заводе, вдовство, переезд в Англию, а там вам не повезло стать младшим партнёром Хьюго Уэйка. Когда он вас ограбил, многие только посмеялись, мол, ещё один простак подарил свои денежки солидному человеку. Но вы приехали в Россию и начали всё заново. Так получилось, что мне известны планы по вашему разорению. Нет, я специально не отслеживал вашу судьбу, просто мне её поведал один хороший друг. А я подумал: почему бы мне не помочь этому талантливому человеку? Капитал мой невелик, зато я могу помочь там, где возможности других заканчиваются.
— Что же, я готов создать воздушный флот. Более того: я готов приложить свои способности и в других отраслях военного дела. Но, видите ли, Иван Константинович, я считаю, что без крепкого тыла армия слаба.
Князь грустно усмехнулся:
— Это крайне непростой вопрос. Скажу так: даже наше с вами сотрудничество в области развития авиации и моей помощи вам в деле защиты «Полярной заезды», нам придётся хранить в тайне и маскировать увлечённостью пилотированием новомодной игрушки. Увы, но в полную силу я ещё не вошел. Если прямо: меня не пустят далее определённых границ.
— Вы откровенны, Иван Константинович, и это прекрасно. Да, я очень опасаюсь недружественного интереса, и ваша помощь будет весьма кстати.
— Вот и договорились. А теперь позвольте вопрос: вы не собираетесь приспособить «Агату» для бомбометания?
— Совершенно точно нет. Для бомбометания будет построена другая машина, изначально приспособленная к боевой работе. Вы же понимаете: рысак бесполезен на вспашке земли, а кавалергарду не нужна крестьянская лошадка. «Агата» как раз рабочая лошадка пассажирских авиалиний.
— Когда же она поднимется в воздух?
— Примерно через месяц. Скажу больше: на специально выстроенном заводе в Казани уже готовы два сборочных цеха. В одном будут строиться «Стрижи», как мы назвали одноместные бипланы, и «Ласточки», то есть двухместные самолёты.
— А гидропланы?
— В гидропланы мы будем переоборудовать «Ласточки» и «Стрижи» по мере необходимости, или продавать готовые комплекты для самостоятельного переоборудования.
— А во втором цеху вы будете собирать «Агаты»? — заинтересовался Иван Константинович.
— Собирать будем МЫ — Александр тоном выделил слово «мы» — Коль скоро мы в одной лодке, то у нас и интересы общие.
— Да-да, вы, несомненно, правы, Александр Вениаминович.
Из «скворечника» — конторки сменного мастера под потолком цеха, через стеклянную, на все три стороны, стену, отлично видно происходящее внизу. А там одновременно собирают три «Агаты». Первую ещё месяц назад отвезли на Комендантский аэродром, и она там проходила цикл интенсивных испытаний. Люди теперь приходили смотреть на красавицу «Агату», на «Ласточку» и «Стрижа», а на изделия остальных конструкторов, стоявшие у края поля уже и взгляда не бросали. Нравы толпы просты и жестоки: вчерашних героев и кумиров кто-то просто забыл, а кто-то и стал подвергать насмешкам и ругани. На этой почве крепко растерялся, впал в уныние и ушёл в загул Игорь Сикорский. А вот Яков Модестович Гаккель, хоть и здорово упал духом, не стал ударяться в амбицию, а отловил Александра на аэродроме.
— Мистер Павич, не уделите ли мне несколько минут вашего драгоценного времени?