Александр вернулся в кресло и одобрительно посмотрел на своего второго пилота: он спокойно занимался своим делом. Да, из этого парня выйдет толк. «Эх — непочтительно подумал он — дать бы этому парню полноценное образование после аналога ПТУ в Пажеском корпусе, но это уже сладкие мечты».
И взялся за штурвал: на самолёте нет бустеров, и одному управлять неисправной машиной нелегко.
Но, по счастью, вскоре показалась посадочная полоса, и машина сходу коснулась колёсами твёрдой земли, усеянной мелкими камушками.
В Севастополе пришлось задержаться: шальной циклон краем задел Азовское и самый север Чёрного моря, а на утлых самолётиках опасно лететь над неспокойными водами. Образовавшееся свободное время решили провести с пользой: взяли экскурсовода, который провёл группу по всем значимым местам города-крепости. Приятной неожиданностью оказалось то, что команду вызвался водить целый контр-адмирал, пусть отставной, зато моложавый и крепкий. Рассказывал он необыкновенно интересно и живо, все слушатели были непритворно увлечены.
Вечером второго дня вынужденного простоя Александр сидел в обеденном зале Морского собрания, рассеянно наблюдал, как его спутники танцуют на небольшом пятачке возле низенькой эстрады. Самому танцевать не хотелось, и у него была «официальная отмазка»: сегодня на Малаховом кургане он неловко поскользнувшись, слегка подвернул ногу. В сущности, всё уже прошло, но лень-матушка приковала его к удобнейшему стулу. От созерцания его отвлёк милый звонкий голосок:
— Александр Вениаминович, позволите к вам присоединиться?
Перед столом стояли три относительно юные грации: блондинка, брюнетка и рыженькая.
— Будьте любезны, присаживайтесь! — вставая, пригласил Александр — Мне очень приятно оказаться в вашем обществе.
Блондинка, самая бойкая в троице, представила подруг и себя:
— Баронесса Остен, Анна Виллиевна, Голощекина Наталия Андреевна и Шлиппенбах Ольга Игоревна.
— Меня, как я понимаю, вы уже знаете.
— О, да! Мы премного о вас наслышаны. В британской прессе писали, что вы пишете и рассказываете со сцены пресмешные скетчи, великолепно поёте, и ваши песни необыкновенно популярны в Англии.
— Хм… Слухи о моих талантах изрядно преувеличены, но да, мне доводилось петь на острове.
— Александр Вениаминович, спойте и для нас? — блестя глазами, попросила блондинка.
Отчего бы не выполнить просьбу прелестной дамы? Александр встал, подошел к низенькой эстраде и спросил старшего среди музыкантов:
— Вы разрешите мне исполнить пару романсов?
— Какой инструмент вы предпочитаете? — с готовностью отозвался тот.
— Рояль меня вполне устроит.
— Располагайтесь, господин Павич.
Александр пробежал пальцами по клавиатуре и объявил:
— По просьбе очаровательных дам я исполню два романса.
И запел:
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами…
Ожидаемо последовал шквал аплодисментов, и почти без паузы прозвучала вторая песня:
Берега, берега, берег этот и тот,
Между ними — река моей жизни…
Между ними река моей жизни течет,
От рожденья течет и до тризны…
От столика донесся звонкий лукавый голосок:
— Нас трое, по справедливости нужны три песни!
— Слушаю и повинуюсь! — шутливо поклонился Александр и запел:
Мы, друзья, — перелетные птицы,
Только быт наш одним нехорош:
На земле не успели жениться,
А на небе жены не найдешь!
Потому, потому, что мы пилоты,
Небо наш, небо наш родимый дом.
Первым делом, первым делом самолеты,
— Ну а девушки? — А девушки потом.
Публика аплодировала и смеялась. Музыкальную шутку приняли очень хорошо. Во втором ряду поднялся пожилой офицер и басовито попросил:
— Было бы славно услышать песню и для моряков. У вас найдётся таковая?
— Отчего бы не найтись? Пожалуйста:
Споёмте, друзья, ведь завтра в поход
Уйдём в предрассветный туман
Споём веселей пусть нам подпоёт
Седой боевой капитан.
Прощай любимый город!
Уходим завтра в море,
И ранней порой
Мелькнёт за кормой
Знакомый платок голубой.
Переждав аплодисменты, Александр сказал:
— Я вижу в зале армейских офицеров со спутницами. Дамам я посвятил два романса, об авиаторах спел, было бы несправедливо забыть Армию.