– Похоже, тебе, Костян, крылья давно подрезали, – усмехнулся Эдвард и попросил Анжелу принести их фирменное «Карпаччо из седла ягненка». Заметно было, что слова Кости его задели.
– Не спорю, в деревне только так и можно выжить, если вдвоем лямку тянуть, – тихо заговорил он, отрезая от сочного мяса небольшие кусочки. – У вас же с Лерой типичное натуральное хозяйство. В большом городе так горбатиться не надо, ты это давно подметил. Зато в Москве свой «головняк»: пробки на дорогах, толпы в метро, вечные заморочки с бизнесом и с налоговой, бешеный ритм жизни… Словом, каждый в мегаполисе снимает стресс, чем может – кто алкоголем, кто игрой в казино, кто женщинами. В общем, в зависимости от доходов. Я вот девушек меняю. А что? Не самый плохой и не самый вредный для здоровья способ.
– Чуднó, – удивился Костя. – У нас в деревне с такими стариками, как мы с тобой, ни одна девушка знаться не станет – засмеют. А в Москве – запросто. Девушки от дедушек детей рожают – и никто не удивляется. Я как зоотехник скажу тебе, что природа все давно продумала до нас. От молодых родителей – самое крепкое потомство. Я вот недавно старого козла-производителя зарезал и молоденького козлика купил – для улучшения породы.
– Ну, ты даешь, Костян, что за сравнения! – присвистнул Эдик, – мы с тобой, допустим, хоть и «старые козлы», но под нож пока рановато. Тем более что столько хорошеньких овечек вокруг пасется… Да ты ешь, не стесняйся, этот ягненок даже до барана не дотянул…
Костя не спеша доел заморское блюдо, простился с Эдиком и поспешил к машине. Анжела, накинув шубку, выбежала за ними на улицу и весело помахала рукой деревенскому гостю. «За деньги, что на шубу этой девицы потрачены, наверное, целую корову купить можно», – подумал Костя с досадой, выруливая со двора. На заднем сиденье тряслись, тесно прижавшись друг к другу в ящике, пернатые пассажиры…
Откровения Эдика нет-нет, да и всплывали в памяти Кости. Он неожиданно для себя стал засматриваться на местных молодух.
«Эта черненькая ничего, шустрая, – ни с того, ни с сего думал Константин, покупая в деревенском магазине корм для собак и котов и поглядывая искоса на продавщицу Жанну. – Интересно, согласилась бы она со мной в кино сходить? М-да, папаша ее мне, пожалуй, сходил бы…по морде», – одергивал он себя».
Заглянув в правление охотхозяйства, Костя вновь косил глазом, словно орловский рысак Мальчик. Теперь уже в сторону новой секретарши:
«А вот, скажем, эта красотка Любаша… Согласилась бы она со мной в Москву съездить? К примеру, в ресторан к Эдварду, а? Уж мой друг бы расстарался, чтобы угодить такой красотке. Впрочем, чушь все это. Любаша прекрасно знает, что у нас в деревне ничего от общественности не скроешь, эту «сенсацию» потом лет десять кумушки перетирать будут».
Тайные мечты Костика так и оставались мечтами, а жизнь между тем шла своим чередом. Почти каждые выходные в охотхозяйство приезжали охотники, приходилось организовывать гостям и охоту, и отдых, и ночлег – словом, не до химер было. Корова отелилась – опять же дел прибавилось. Борзые возмужали, у них появились свои щенки, а у Кости новые хлопоты. К весне проблемы посыпались, как цыплята из лукошка: то фазаны принялись дохнуть один за другим, то жеребенка никак не удавалось пристроить в хорошие руки, то лиса тяпнула за палец на охоте, пришлось мотаться в райцентр, делать прививки от бешенства. Лера, как всегда, весело и споро разбиралась с бесконечными домашними делами. Двое младших ребятишек-школьников и мелкая живность тоже были целиком на ней.
Наконец морозы ослабели, небо стало празднично-синим, тьма по утрам уже не казалась такой непроглядной и ледяной, как прежде, все чаще стала барабанить днем по подоконникам веселая капель. В воздухе разлилась истома и забрезжило ежегодное ожидание чуда. Природа пробуждалась от бесконечного северного сна.
В один из таких дней Косте позвонил Эдвард:
– Костян, ты что, забыл? Пора твоих квартирантов по месту прописки возвращать. Лед на пруду уже растаял, и без твоих лебедей вид из окон ресторана какой-то жалкий, пруд на лужу смахивает…
Пернатая пара сидела, нахохлившись, в глубине полутемного вольера. Словно почуяв близкую свободу, птицы неожиданно легко дались в руки и переместились в знакомый по прежнему путешествию ящик.
«Гляди-ка, готовы куда угодно поехать, лишь бы вдвоем», – с внезапной нежностью и уважением подумал Костя, пристраивая ящик на заднем сиденье «Нивы».
Внезапно вышла из дома Лера. Накинув по деревенской привычке на легкий халатик пуховую шаль и сунув босые ноги в валенки, она поежилась на теплом ветру. Лера улыбнулась и взглянула на мужа долгим, каким-то особенным взглядом. Не деловитым и нетерпеливым, как прежде, а каким-то новым, загадочным и томным. Небо отражалось в ее серых глазах, и теперь они казались ярко-синими. Костя оглянулся. За столько лет супруги научились понимать друг друга без слов, по еле заметным движениям и взглядам.