Сколько раз Виктор советовал ему не связываться со своими, не класть их в больницу!
...Поднимали давление, переливали кровь, восстанавливали дыхание. Восстанавливали дыхание его товарища.
Они давно уже кончили, но Борис Дмитриевич не уходил из операционной.
— Пойдем, домулло, пойдем. Ведь все уже. Анестезиологи сами управятся. Не мешай им.
Он знал, что «анестезиологи сами». Он знал, что товарищ это его или просто незнакомый абстрактно-конкретный больной, анестезиологи все сделают ровно настолько, насколько они умеют. И он ничем не может помочь им.
Но разве есть доводы разума, когда лежит на этом столе твой товарищ!
— Нет, Борис, никогда не клади к себе в больницу близких своих.
— Папа, а почему кенгуру на двух ногах ходит, а в людей не превратилась?
— А потому, что они не ходят, а прыгают, поэтому у них времени нет подумать. Ничего не могут решить: только задумаются — прыг, прыг... Все время их что-то заставляет прыгать. — Виктор Ильич засмеялся и сказал: — Пойдем лучше к жирафам, у них передние ноги в два раза длиннее задних, а шея длиной с нас двоих.
— Я знаю, видел.
— Ты слишком много знаешь, Ленька. Если ты такой знающий, скажи мне: вот научились склероз лечить, пусть пока только временно вырезать, научатся рак лечить, всё научимся лечить — отчего же люди будут умирать, а?
— Ни от чего.
— Думаешь, так? Прыг, прыг... Я с тобой тоже сейчас прыгать могу.
1974 г.
«УКРАЛ»
Что сокращает человеку жизнь? Отчего наступает преждевременная смерть? От спешки и нервотрепки.
А что продлевает человеку жизнь? Радость, удовольствие, моральное удовлетворение. А вовсе не покой.
Казалось бы, все сделано, чтобы человек не спешил. Сколько часов сэкономлено! Вместо лошадей поезда, машины, самолеты и даже ракеты. Сколько часов появилось дополнительно! А человек спешит, спешит все больше и больше.
А я иду на работу медленно — жизнь себе сохраняю.
Как-то так получилось, я давно не оперировал. Стало скучно. Стал скучным. Стал уставать. Операция меня подстегивает.
Иду медленно — не спешу. Сегодня сильный туман. Кажется, что иду долго и идти еще далеко. В туман всегда идти далеко, как бы близко цель ни была: ее не видно — сплошное глубокое, бездонное молоко. Тогда нечего и торопиться. Но главное — я давно не оперировал. Меня давно пора уже подстегнуть операцией.
Вот и больница.
— Наконец-то! Кто-то появился! Хорошо, что вы пришли раньше.
— А что?
— У дежурных тяжелая больная, все заняты на операции...
— И что?
— Привезли еще одну тяжелую. Я уж хотела вызывать кого-нибудь из операционной. Посмотрите, пожалуйста.
— Где больной?
— Это она. Больная. В смотровой.
— Иду. Только халат надену.
— Нет, она какая-то не такая. Посмотрите сразу. Без халата.
Больная бледная, как туман. Вялая. Глаза закрыты. Я вошел с шумом, а веки не дрогнули.
— Что с вами?
— Живот болит. В двадцать пять минут седьмого заболело. Я даже сознание потеряла на мгновение.
Молодая женщина. Точно время говорит. Наверно, какой-то разрыв в животе. Возможно, беременность внематочная.
Еще два вопроса. Пульс. Давление. Живот осмотрел.
Да, это внематочная.
— Надо срочно оперировать. Слышите?
— Боюсь я. Может, не надо?
— Конечно, боитесь. И я бы боялся, родненькая. Но что делать?! Операция необходима.
— Ну что ж. Надо, так делайте.
По-моему, только сердечные больные, доведенные до предела, не только охотно соглашаются, но и сами напрашиваются на операцию. Сердечные больные очень хотят операции.
— Подавайте ее в операционную.
— Надо подождать. Там все заняты.
— То есть как подождать?! Это же внематочная! Срочно надо.
— А кто оперировать-то будет?
— Ну, я буду. Ждать же нельзя. А если б я не пришел? Вы б ведь сняли кого-нибудь с их операции. Внематочная!
— Подаем.
— Ну а я бегу переодеваться.
В раздевалке сестра-анестезист. Прекрасно!
— Срочно беги в операционную. Наркоз нужен. Все заняты. Внематочная.
И вот я уже моюсь. А больной уже дают наркоз. Сестра не успела переодеться. Лишь халат сверху. Косынка сидит криво. Я в раздевалке первый раз увидел ее прическу. Все косынка и косынка. А красивые эти новые прически. Вообще-то все новое, молодое красиво. Ранней весной зеленые листья такие красивые! Осенью до чего красивы деревья с червонно-золотыми листьями! А затем всего красивее первый снег пушистый на деревьях!
...Ну, вот и йодом смазали. Начали появляться врачи. А я уже оперирую. Теперь у меня и ассистент есть. А на том столе дежурные оперируют вторую больную. Конечно, вся бригада занята.