Его воспоминания сбил дворник, который замёл его на четверть и начал что-то громко кричать, но на непонятном языке. Он даже уронил Richmond – единственное на что он не жалел денег, так это на эти сигареты. Он обещал себе курить только их, даже если он их воровал. Так что обещание он покорно сдерживает.
Придя к Марку, он оттолкнул кота Винсонта. Сделать это было не сложно, так как в коте было килограмма 2, от силы, и скорее всего воды. Ещё у него была рыбка Меркурий и очень много тараканов. Я думаю, что кот не съел её, потому что, либо питается тараканами, либо у него нет сил, чтобы есть.
Мы прошли в комнату, где я сел на диван с левой стороны, так как с права торчали пружины, а пуф прикрывающий их служил подставкой для руки, как для бабушек, которые меряют давление.
– Снова за халявой? Ты пол года, как торчишь мне сотню.
– Ты чё вмазаный?! Какая сотня? Вот смотри – он достаёт из кармана забрызганный кровью блокнот и протягивает ему.
– Убери от меня эту мерзость. Не думаешь на днях сходит в больницу?
– Да посмотри! У меня же записано 70, а их я отдам, через неделю. Тогда и схожу к доктору ведь будут бабки.
– Ты не помнишь вечер у Кендис? Ты торчишь мне ещё пятнашку.
– Я не помню, чёрт тебя дери. Дай мне сейчас на 10 и запиши это в счёт долга. Я обещаю к следующей среде деньги будут. Стью обещал мне работу.
– Я тебе больше не верю, после того, как ты украл 7 грамм у Стивинсона.
– Я спасал его! Или ты хотел тащить его на мусоросжигательный, как Кэндис?
– Бедняжка Кэндис… Держи, за неё, только на пятак… Хорошо?
– Тогда ты поможешь?
– Не стану я
Стив сел на пол и положил руку на подушку. Взял оружие докторов и попытался сделать укус комарика, но комар оказался с тупым и погнутым носом. Он заставлял это насекомое 2 или 3 раза потревожить трубы аквапарка с счастливыми семьями лейкоцитов, но они решили вылететь прямо из аттракциона трахея-горло.
– Мать твою. Давай руку. – Марк взял и запустил допинг к красной воде в аквапарке эритроцитов.
Холодно. Холодно. И резко озаряющий шар света, ослепил его лицо, как гирлянда судорожную физиономию отца. Камин, пол с подогревом, баня, что-то тёплое растворило его тело в мире холода. Он стоял на склоне в самом тёплом пледе и кричал без слов, пока задыхался от собственной рвоты.