Как вспоминал командир 255-й стрелковой дивизии И. Замерцев:
"В тот момент, когда полки 255-й стрелковой дивизии выдвигались для занятия своих позиций, я находился в 3-м батальоне на правом фланге 972-го стрелкового полка и наблюдал, как справа какие-то кавалерийские части в развернутом строю со знаменами двинулись на запад. Вначале было тихо, а затем из-за высоты появились немецкие танки и начали расстреливать этих кавалеристов в упор. Кавалеристов не поддержала даже артиллерия. На мой вопрос, что это за кавалерия, майор Н.Г. Лященко ответил: "Сосед наш" — и добавил: "Я пытался с ним связаться, но безуспешно". "Почему же вы не поддержали кавалеристов артиллерийским огнем?" — спросил я. "А откуда я знал, что они в конном строю пойдут атаковать танки".
Роль Тюленева в боях июля-августа была, конечно, неоднозначной. Он был определенно храбрый человек — в Первую Мировую получил четыре Георгиевских креста, воевал в Гражданскую на стороне красных, правда, потом участвовал в подавлении Кронштадтского и Тамбовскго восстаний. Да и в трагедии Уманьского котла "отметился" — сначала отвел 2й мехкорпус в резерв, ослабив нажим на острие немецкого наступления в юго-восточном направлении, чем способствовал окружению 6й и 12й армий в Уманьском котле. Способствовал он ему и приказами прорываться на восток, а не на юг, даже когда стало понятно, что на восток прорваться не получится — там были уже слишком сильные заслоны немцев. Сталин позднее припечатал: "Комфронта Тюленев оказался несостоятельным. Он не умеет наступать, но не умеет также отводить войска. Он потерял две армии таким способом, каким не теряют даже и полки.". Впрочем, назначенный командовать Закавказским фронтом, он также не смог удержать продвижения немецко-турецких войск (АИ; в РИ — наоборот, созданная им оборона по кавказскому хребту остановила немцев).
После всех этих контратак советские войска постепенно оставляли западный берег Днепра к югу от Киева. 18го августа пало Запорожье — наши двадцатитонным зарядом взрывчатки уничтожили полтину ДнепроГЭСа. 17го августа был оставлен Ржищевский плацдарм, 22го — Черкасский. Ну и 25го августа был оставлен последний плацдарм в южном течении Днепра — город Днепропетровск, причем наши отходили столь стремительно, что оставили немцам наплавной мост, и те сразу же захватили плацдарм на левом берегу. 25го же августа возродились сгинувшие в уманьском котле 6я и 12я армии Южного фронта — на них пошли вышедшие на левый берег дивизии Резервной армии.
Подпирались новыми соединениями и армии северного участка Юго-Западного фронта — на подмогу 5й армии, державшей Коростеньский УР, отправился 31й стрелковый корпус (в РИ стоял в районе Чернигова из-за плохой обстановки на центральном фронте, причем уже на Десне немцы уже организовали плацдарм у Окуниново — при отходе разошлись стыки 5й и 37й армий и немцы наскоком смогли захватить мост и организовать плацдарм, поэтому советским войскам приходилось прилагать усилия, чтобы его ликвидировать), в 37ю армию, оборонявшую Киевский УР, вошел 27й стрелковый корпус (в РИ на его базе и на базе нескольких дивизий 26й армии была создана 40я армия, которая встала фронтом на север — против танков Гота, повернувших на юг от Смоленска и Рославля; в АИ танковая группа Гота разгромлена в Белоруссии). Кстати — командиром 37й армии был тот самый Власов — в этой истории он и в сорок третьем был командармом, так что его фамилия не стала нарицательной. И, хотя тут, вроде бы, к нему не должно быть претензий, но вот меня от этой фамилии передергивало, что окружающим было не очень понятно — хорошо хоть не часто ее слышал.
Итак, к концу августа в составе Юго-западного фронта оборонялись 5я армия в Коростеньском УРе, 37я — в Киевском, южнее — 26я, еще южнее — 38я. Дальше шел Южный фронт — 6я, 9я, 12я, 18я армии. Ну и отдельная Приморская армия в уже окруженной Одессе.
5я армия при фронте 150 километров имела более ста тысяч человек и более семисот артиллерийских и минометных стволов, 37я — 120 тысяч человек, 1200 орудий и минометов, 70 километров фронта — самая многочисленная армия ЮЗ фронта (в РИ — 108 тысяч, 1116 стволов, 200 километров фронта — в АИ не требуется передавать части в 40ю армию, отвлекать силы на Окуниновский плацдарм (совместно с 5й армией), линия обороны короче, так как 5я армия не отвлекается на северный участок фронта против Гота), 26я армия имела в первом эшелоне четыре дивизии на фронте в 80 километров — с учетом того, что фронт проходил по Днепру — вполне достаточно, к тому же в резерве было еще шесть дивизий (в РИ — четыре — в АИ не требуется передавать соединения в 40ю армию, выставленную против Гота). А вот 38я армия занимала по фронту 180 километров — от Черкасс до Кременчуга, в ее составе было 80 тысяч человек, 500 орудий и минометов — четыре стрелковых и четыре кавалерийских дивизий, причем непосредственно оборону занимали только стрелковые дивизии — по 45 километров на дивизию. Многовато.