И вот все эти советские войска накинулись на моторизованных фрицев.
Глава 27
Западная — Днепровская — группировка наших войск начала наступление на восток через Сулу 20го сентября. Ситуация усугублялась тем, что с юга на эту группировку давили четыре дивизии 17й армии вермахта, поэтому из Киевского УРа туда дополнительно перебросили одну дивизию, да и остальным надо было посматривать за тем флангом. Но, несмотря на все эти нюансы, наступление продвигалось в общем неплохо. Первый прорыв немецкого фронта состоялся уже утром 20го сентября — наши форсировали реку, раздвинули немецкую оборону и закрепили плацдарм на том берегу. Лишь полшестого вечера немцы смогли организовать контратаку силами пехотного батальона и танковой роты, но советская кавалерия начала заходить в тыл наступающим и те в беспорядке отступили на исходные позиции. Атака возобновилась, когда подошел еще один пехотный батальон — тут уж, пройдя через поле сквозь разрывы снарядов, немецкая пехота дошла до русских окопов и в рукопашной схватке отбросила наши войска, ликвидировав прорыв (реальный бой, только наши прорывались из окружения). Но вытекшие в прорыв советские войска начали шариться по немецким тылам, внося хаос и отвлекая силы на охрану (в РИ прорвавшиеся в этот день просто пошли дальше на северо-восток). Еще одна атака советских войск в тот же день была отражена без прорыва. На следующий день атаки возобновились. Слитным ударом с фронта и тыла оборона немецких войск была прорвана и в прорыв снова ушла советская конница. Немцы развернули орудия и стали садить по квадратам, чтобы воспрепятствовать ее перемещениям, но конница прошла через расположение штаба немецкого батальона и связь с ним перестала существовать. Оставшиеся без командования фрицы не смогли не только запечатать прорыв, но даже удержать его горловину — прорыв расширился и советские войска пошли вглубь немецкой обороны. Конница громила встреченные батареи, пехота занимала рубежи обороны — в шее немецкого прорыва на север возник глубокий надрез, который грозил отсечением головы. (в РИ прорыв состоялся 22го и был закрыт немцами только 24го. В АИ у наших войск задача не уйти, а уничтожить, поэтому они активнее работают по немцам, а не просто уходят на северо-восток).
Восточная группировка в составе двух кавкорпусов со своими танками, двух танковых бригад со своими ста танками и 100я стрелковая дивизия к 21му сентября сосредоточились около Миргорода и мощным ударом прорвала оборону 16й моторизованной дивизии вермахта. Мало того что ее позиции растянулись на сто километров, так еще у советских войск тут было преимущество в воздухе — наше контрнаступление поддерживали пять авиадивизий, а это не только прикрытие своих войск и более интенсивные удары по немецким войскам, но и препятствование авиаразведки немцев — те просто не видели многих советских соединений. К тому же, напомню, кавкорпус — это пехота, перемещающаяся на лошадях и автомобилях. На начало войны каждый кавкорпус состоял из двух кавдивизий, каждая — из танкового полка в 50 легких танков и с десяток бронеавтомобилей, конно-артиллерийского дивизиона — батарея 122 гаубиц и три батареи 76 мм орудий, зенитного дивизиона — 12 76 мм зениток, которые могли работать и по танкам, саперный эскадрон со своим переправочным парком, и четырех кавполков, каждый из которых имел численность в 1369 человек — четыре сабельных эскадрона, пулеметный эскадрон с 16 пулеметами на тачанках, батарея сорокопяток, батарея полковушек, зенитная батарея, саперный взвод, полуэскадрон связи. Каждый "сабельный" эскадрон при спешивании давал 8 расчетов ручных пулеметов и до сорока стрелков. Короче, кавкорпус, несмотря на свое "лошадиное" название, был мобильным инструментом по выкашиванию наступающего врага пулеметно-пушечным огнем, да и сам мог так наступить, что мало не покажется. К сентябрю, конечно, матчасть и численность кавкорпусов несколько просела, даже несмотря на их периодическое пополнение, но суть и методы действий оставались прежними — быстро перебазироваться, спешиться, всех убить — и отправляться на новый участок.
(в РИ удар был организован под Ромнами, против танков Гота — там наступал только один кавкорпус, две танковые бригады и стрелковая дивизия — они уперлись в оборону немецких танкистов и не смогли ее преодолеть. Автором контрудара был Тимошенко, который 1Зго сентября сменил Буденного на посту командира Юго-Западного направления (общее командование для Южного и Юго-Западного фронтов) — Буденный ратовал за отвод войск из Киева, за что и был смещен — Кирпонос, командующий Юго-Западным фронтом — уверил всех, что Киев отстоим — и если бы не удар Гота, так бы и было. Тимошенко через десять дней также вынес предложение отвести войска от Киева, его поддержали в ставке, но было уже поздно — котел замкнулся. В АИ нет прорыва Гота с севера, поэтому Буденный не предлагает отвести войск от Киева, соответственно, остается на своем посту, плюс — ему не требуется отражать танки Гота, поэтому он может сосредоточить все силы против 1й танковой группы)
А с севера голову немецкого наступления все сильнее сжимали огненные тиски подходивших резервов Юго-Западного фронта. На немцев насели со всех сторон, но те еще пытались трепыхаться.
С возникновением первых прорывов немцы начали лихорадочно формировать боевые группы и кидать их в контратаки. Но, так как резервов у них не было, то силы для этих групп снимались с пока тихих участков фронта. И, так как советские войска пробовали немецкую оборону практически по всему периметру, то вскоре этот тришкин кафтан начал расползаться во все стороны. На третий день боев все сильнее начала сказываться нехватка боеприпасов. К тому же стало очевидно, что очередное наступление пехотными дивизиями под Гомелем забуксовало — хотя город и оказался в полуокружении, но полного окружения достичь не удалось, более того — выброшенные на автомобилях вглубь советской обороны передовые отряды пехотных дивизий сами оказывались отрезанными от своих дивизий неплотной завесой советских подразделений, а то и вообще окруженными. Ловить больше было нечего, окружение Киева не удалось.
Немцы начали выбираться из мешка, в который сами же себя и загнали. Отходя по рубежам, они всячески пытались затормозить продвижение советских войск, которые буквально наступали на пятки. И если на земле немцы наших еще как-то сдерживали, то против ударов с воздуха они ничего не могли поделать — авиационное прикрытие люфтваффе на таких расстояниях было недостаточно эффективно, тогда как близкое расположение советских аэродромов позволяло нашей авиации наносить частые удары по отходящим колоннам и линиям обороны немецких войск. Разгрома не случилось, но оставленные к востоку от Киева более трехсот танков, пятисот орудий и минометов, несколько тысяч автомобилей существенно снизили боевые возможности моторизованных соединений 1й танковой группы. И тут, как и севернее, основная надежда теперь была только на пехоту (АИ).
А пехота, наоборот, делала успехи (РИ). Из 38й армии убыл на север 5й кавкорпус, который позднее неплохо поучаствовал в боях против моторизованных соединений вермахта. Но это ослабило и так рассеченную армию — отходившие на восток четыре стрелковые дивизии не смогли сдержать напор семи немецких пехотных дивизий, и 19го сентября немцы занимают Полтаву — 226я дивизия, направленная для обороны города, просто не успела. Следующие два дня развернулись упорные бои — наши пытались выбить немцев из города, а немцы мало того что отчаянно сопротивлялись, так еще захватили Красноград — город в семидесяти километрах почти на восток от Полтавы — еще девяносто километров на северо-восток — и Харьков. Причем город был захвачен практически без боя, так как в нем было только ополчение (РИ). И тут немецкая пехота попыталась повернуть на северо-запад, чтобы зайти в тыл советским соединениям, воевавшим с 1й танковой группой (АИ, в РИ наши отходили под давлением 1й и 2й танковых групп). Но там немцы быстро увязли в многочисленных резервах, которые постоянно подбрасывались советским командованием против танкистов. Более того, когда наметилась неудача этих танкистов, немецкое командование здраво рассудило, что вскоре все эти силы попрут на юг, поэтому немецкая пехота начала интенсивно окапываться на достигнутых рубежах.