- Гейб вернулся, - тихо ответила Элли. - Он и еще один парень ударили ножом Джу, а затем похитили меня. Надели пакет на голову, бросили в машину и увезли.
Марк притих.
- Но ты в курсе... Я училась самообороне. Знала, как травмировать их . Так я и поступила. - Она кивнула сама себе. - Я сделала им больно.
Адамово яблоко Марка дернулось, когда он нервно сглотнул:
- Что ты сделала?
Она говорила без эмоций:
- Я перегнулась через сиденье и вонзила ногти в глаза водителя, чтобы он потерял обзор. Он кричал, но я не отпускала. Гейб ударил меня, но я все равно не отпускала, а затем машина перевернулась, и я сломала руку, колено и повредила голову.
Она сделала глоток: - Но я выбралась.
- Черт возьми, Элли, - Марк смотрел потрясенно, даже может с небольшой опаской.- Я имею в виду ... Что за ...?
- Но это не имело значения, разве ты не понимаешь? -Она наклонилась к нему, пристально вглядываясь. - Я получила травму, пытаясь помочь Джу, но это не важно, потому что он все равно убил ее. Он убил ее, а я любила ее, и теперь она мертва, и это все моя вина. - Она вдруг остановилась. - Моя вина, - повторила она снова, пробуя слово на вкус и придя к выводу, что это правда. - Моя вина. Все моя вина.
Ледяная слеза скатилась по ее щеке, и она с силой смахнула ее подальше нетерпеливым жестом.
Она хотела сказать ему так много, но не смогла. Хотела сказать, как Ночная школа заставила ее рисковать. Рисковать своей жизнью и жизнью других людей. Посещение Ночной школы сделало ее высокомерной и глупой. Она возвела стену между ее жизнью и жизнью Джу, поэтому подруга отдалилась от нее. Не поделилась, что Гейб писал ей. Тем, что он хотел ее увидеть. Так у Элли не было ни единого шанса удержать подругу от встречи с ним в ту ночь. Ночь, когда он убил ее.
Это слишком трудно объяснить постороннему. И, кроме того, кое-что еще ему необходимо понять.
- Я должна была уйти из этой школы, потому что они ничего не делали - вот почему я обратилась к тебе. Кто-то из них помогал Гейбу. Кто-то открыл ворота для него, понимаешь? Кто-то изнутри. Но всякий раз, когда я поднимаю этот вопрос, они просто меняют тему и говорят о том, как мне нужна помощь "справиться" с тем, что произошло. Она сделала саркастические кавычки в воздухе вокруг слова, чтобы показать, что думает об этом. - Они сказали, что я должна оставить это им. Так я и делала. И они пальцем не пошевелили.
Элли сделала большой глоток сидра, а затем устремила на него решительный взгляд:
- Так что я должна сделать это сама. Для Джу. Я должна найти Гейба и того, кто помог ему. И я должна наказать их.
Они говорили на скамейке, пока не кончился сидр. На середине ее рассказа о побеге из школы Марк взглянул на часы и выругался.
- Что? - взгляд Элли был хмельным.
- Проклятый поезд. -Он выхватил телефон из кармана куртки. - Мы пропустили его.
-О, черт!- Элли выпила слишком много сидра, чтобы быть любезной, хотя пыталась выглядеть сосредоточенной, когда он печатал в своем телефоне. -Когда следующий?
Долгое время он смотрел на экран. Затем снова выругался более энергично.
- Завтра, - произнес Марк с отвращением. - Это был последний поезд сегодня вечером.
Элли смотрела на него, открыв рот.
- Завтра? Что мы будем делать? - Ее голова начала пульсировать, и без согревающего сидра холод пробирал через одежду прямо до костей - А автобус есть?
Марк, набрав на телефоне пару запросов, покачал головой:
- Автобусов нет. - Он сунул телефон обратно в карман с раздражением, будто тот предал его. - Паршивый городишко. Мы застряли.
- Но,- Элли посмотрела на надгробия вокруг, внезапно осознав, что окружена умершими людьми, - мы не можем оставаться здесь всю ночь.
Марк встал неуклюже, последняя банка скатилась с колен на землю с глухим лязгом.
-Первый поезд идет завтра в половине шестого. Мы отправимся на нем. Пойдем и найдем место ночевки на несколько часов.
Это было легче сказать, чем сделать. У них не имелось денег снять номер. И, проведя двадцать минут в поиске незапертых дверей или пустующего здания, они вернулись на кладбище, чувствуя все большую безнадежность.
Головная боль Элли усилилась; она дрожала без удержу. И только тогда они додумались проверить церковную дверь. К их удивлению, она тихо распахнулась
- Дом, милый дом,- прошептал Марк, когда они стояли в дверях, глядя в темноту нефа.
Внутри старого каменного здания было не намного теплее, чем снаружи, но по крайней мере не было ветра.
Пошарив в поиске выключателя, Марк зажег свет, чтобы собрать покрывала со столов алтаря и все свечи, который мог найти, пока Элли стояла у двери, обхватив себя руками. После этого он снова выключил лампы и воспользовался своим телефоном, чтобы осветить себе путь.