– Я вижу, весь периметр оцеплен? – спросил корреспондент.
– Да, еще вчера, до того, как нас прислали. Говорят НОНы подошли и ещё какая-то тяжёлая техника. Зачем – не знаю. Тут и так сил предостаточно. А у заключённых всего два десятка автоматов.
– Они всё-таки вооружены?
– Я должен дать некоторые комментарии, – встрял третий голос.
– Нам даёт интервью командир войсковой группы, которой поручена операция.
– Бунт начался сразу в пяти лагерях с захвата оружейных комнат и взятия заложников. В двух лагерях охране удалось отбить заложников, в одном – и заложников и оружие. После этого, во всех пяти местах заключения получили приказ эвакуировать персонал и охрану. В красноярском крае в лагере погибли двадцать пять человек персонала и охраны, в других лагерях обошлось без жертв. Сейчас бандиты удерживают тридцать шесть человек, в том числе четырнадцать – в этом лагере. Лагеря к вечеру вчерашнего дня окружили войсками, было отключено энерго и водоснабжение. В том же красноярском лагере, ночью, бандиты предприняли попытку прорыва оцепления. В ходе боя они было рассеяны и оттеснены назад. Переговоры не ведутся в связи с убийством парламентёров в одном из лагерей. Во все лагеря переданы радиостанции, но бандиты пока выдвигают лишь одно требование – немедленное освобождение. Без предварительных условий.
– Будет ли предприниматься попытка освобождения заложников?
– Видимо да. Во всяком случае, я так думаю, но это дело спецназа. Если хотите, можете ознакомиться с записями переговоров.
– Спасибо, нам уже их давали, но там кроме мата и ругани сложно что-либо понять. Мы передали записи в центральную студию. Может там, что ни будь, смонтируют удобоваримое. Вопрос: сколько в этом лагере бандитов.
-Всего в лагерях по новым правилам размещаются не более полутора тысяч заключённых. В этом лагере было одна тысяча сто двадцать три рецидивиста. В ходе вчерашнего боестолкновения, убито штук десять. Язык не поворачивается их людьми называть. Кроме этого, до уничтожения следящих систем, было зафиксировано убийство нескольких заключённых, несогласных бунтовать. Их зарезали перед объективами камер, видимо, чтобы показать серьёзность намерений.
На экране появились три машины, двигающиеся к лагерю. Не доезжая триста – четыреста метров остановились.
– Это громкоговорящие системы, – не дожидаясь вопроса, сказал полковник, – предполагаю, будут зачитывать ультиматум.
Раздавшийся звук был настолько громок, что доносился до командного пункта, но в основном в виде шума. Различались только отдельные слова.
– А что говорят, можно узнать? – спросил корреспондент.
Полковник попросил включить звук, но застали только концовку сообщения.
– Сейчас повторят, – успокоил он.
"Предупреждение! Последнее предупреждение! Правительство России предупреждает людей, затеявших бунты в лагерях строгого содержания. Выдвигается ультиматум! Выдвигается ультиматум! Немедленное освобождение всех заложников, сдача оружия и выход за пределы лагерей с поднятыми руками. Всем гарантируется жизнь. При неповиновении войскам отдан приказ на уничтожение лагерей.
….
Предупреждение! Последнее предупреждение! Правительство…".
Камера самолётика приблизила площадку перед бараками. Видимо это был плац. Сейчас, заваленный обломками, в середине торчит бульдозер, только что закончивший валить вышки. На площадку вытащили несколько человек, поставили на колени и зарезали. Несмотря на черно-белое изображение, видно было очень хорошо.
– По рации бандиты передали, что это те, кто хотел сдаться и два заложника, для острастки, – прокомментировал полковник, – совсем озверели! Ну, что ж, приказ есть приказ, они сами свою судьбу выбрали, – и в сторону от микрофона (голос прозвучал тише) бросил – Выполняйте! Лейтенант, отведите разведчик повыше и в сторону, чтобы охватить весь лагерь.
Картинка на экране начала отъезжать в сторону и вверх. Снова открылся весь лагерь и поселок рядом, показался лесок за контрольной полосой. Потом экран залило огнём. Изображение задёргалось и пропало. Появилось вновь, отъехало еще больше. На месте, где только что были постройки, стояла стена огня. В командном пункте повисла тишина. Только через пару минут, когда огонь начал спадать, корреспондент хрипловато спросил:
– Что это было?
– Это залп дивизиона "Буратин", – несколько подсевшим голосом ответил полковник, – Приказано не пускать в дело спецназ – использовать только тяжёлое вооружение. Я был против, но приказ, есть приказ. Командование мотивировало это тем, что надежды освободить заложников почти нет, а положить ребят можно. Зачем надо было накладывать несколько залпов по площади, я не понимаю. Видимо добивались пропагандистского эффекта. Во всяком случае, хоронить там уже не кого, там весь металл и бетон сейчас горит, не то что тела.
Владимир переключил комп на общие новости. Сообщалось об утреннем уничтожении двух лагерей. В одном из них находились заложники. Переключился на комментарии, их, как таковых ещё не было. Высказывались лишь домыслы и предположения. Официальные комментарии ожидались к вечеру.
– Галь, – позвал жену, – новости видела? Бунты у нас теперь быстро подавляют. Непонятно что простым людям, не бандитам, делать, если в заложники возьмут?
– Я не в курсе дела, – Галина вошла в кабинет, – я не включала сегодня ни телевизор, ни компьютер. Что там?
– Бунты в лагерях.
– И что?
– Уже ничего! Просто сожгли все, вместе с заложниками! Ничего себе подходец?
– А как объясняют?
– Жду. Пока ничего не объясняли, только показывали. Если хочешь посмотреть, всё в записи есть.
– Нет уж, спасибо, эти жуткости сам смотри!
– Вот, текст пошел, – на экране появилась заставка, Владимир зачитал,– через несколько минут выступление президента. Садись в кресло, я стул принесу.
Только расселись, появилась заставка официального президентского сайта. Сразу сменилась – президент начал выступление:
"Сограждане, вчера вечером в пяти лагерях, где временно размещены лица, подозреваемые в опасных и бесчеловечных преступлениях, произошли бунты. В двух из них бандиты захватили заложников, завладели большим количеством оружия. Как вы знаете, после объявления Чрезвычайного, а потом и Военного положения, Правительство иначе подошло к самим фактам преступления и противоправных действий. Было принято решение разделить людей по их образу жизни, её восприятию. Начали с изоляции всех преступников, когда-либо совершавших умышленные преступления перед обществом или личностью. Также были изолированы все те, кто активно выступал против действий Правительства – занимался саботажем и вредительством. Всем изолянтам. – их нельзя назвать преступниками, да они и не являются ими, было предложено пройти тесты на лояльность. Большая часть временно задержанных граждан, эти тесты успешно прошла и, как вам известно, давно на свободе. Тем не менее, осталось много людей, опасных для общества и граждан, представляющих опасность для самого существования нашей страны. Их немногим более 5 миллионов человек. Эти люди не желают жить по законам, обычаям и нравственным положениям нашего общества. Правительство объявило, что не вправе перевоспитывать или каким-то образом влиять на них. Были предложены несколько вариантов. Первое – переехать в любую другую страну или регион в нашей стране, наиболее подходящий для их проживания. В России выделено большое число территорий, зон, лагерей и посёлков, для компактного проживания людей, не способных жить в открытом гражданском обществе. Начались и показали свою большую результативность регулярные опросы населения о комфортности и полезности совместного проживания. Единственным условием является недопущение, какой либо эксплуатации или фактов паразитизма, тунеядства в любой форме. Таким образом, положено начало организации самодостаточного, гармоничного многозвенного общества народного самоуправления. Более 2,5 миллионов человек покинуло нашу страну. Больше 38 миллионов этнических русских приехали из-за границы. Это не считая добровольно присоединившихся стран и народов.