До конца не придя в себя от того, насколько легко Бугимен расколол его лёд, рассеивая ледяную магию, Ледяной Дух не мог сделать повторный выпад, да и не смог до конца вникнуть в последнее, сказанное Королем Кошмаров. Джек лишь шокировано смотрел на Кромешника. А домыслы пытались уместиться все и сразу в голове юного Духа, но ни одна из мыслей, так и не утвердилась. Джека мучило непонимание, сомнение, страх и ошеломление. Он был потрясен и изумлен увиденным. Он не мог представить откуда у побежденного Бугимена столько силы.
Казалось, и не было той страшной битвы пять лет тому назад. Просто, наверное, Кромешник сбежал куда-то, тогда еще — до своего поражения, а сейчас вернулся, настолько же сильный и полный решимости. Как будто не было победы, не было пяти лет.
Во всяком случае, ни под каким предлогом на данный момент, мозг Джека не мог принять факт вполне себе «живого» и полного сил Кромешника. Вернувшегося Кромешника.
— Это твоих рук дело? Вера? — провернув в голове последнюю фразу Короля Кошмаров и поняв суть, сразу встрепенулся парнишка, зло прищурив глаза.
— Ну, Джек, ты же умный мальчик, — Питч насмехался, не скрывая этого и явно наслаждаясь непониманием юного Хранителя, — Подумай, мог бы я охватить всю планету и всех детей за несколько лет, не привлекая ни разу ваше внимание? Или, ты думаешь, я стал причастным к повальному распространению телефонов и всей другой ново-технической дряни?
— А я почем знаю?! — огрызнулся Джек.
— Мне не нужна их вера. — практически безразлично, но Фрост успел заметить огонек презрения в желтых глазах.
«Что же это? Неужели он не хочет, чтоб в него поверили? Да он ведь был одержим пять лет тому назад! Это вообще наш Кромешник?» — и смешно, и странно одновременно; Джек не мог понять поведение данного Короля Кошмаров. Он на вид стал спокойней, рассудительней (?), не старался с первых секунд убить из мести Джека или переманить опять на свою сторону.
«Да какой Кошмар над ним так поработал?» — про себя подивился юный Хранитель Радости, но вслух, поспешно выкрикнул совершенно другое:
— Верно, тебе нужен их страх!
— Который тоже постепенно истончается! — рявкнул Кромешник, а тени вокруг него моментально всколыхнулись, острыми рывками стараясь подобраться к Джеку.
Но Ледяной Дух остался стоять на своем месте, понимая, что без приказа его не тронут, а Кромешник быстро взял себя под контроль, проведя ладонью по угольно-черным волосам.
«Совершенно не изменился…» — подумал, то ли о привычках Бугимена, то ли о его внешнем виде Фрост.
— Поначалу мне хотелось вас стереть, но после… — Король Кошмаров приглушенно рассмеялся, качая головой, и будто не веря в удачное стечение обстоятельств, — После детки сами преподнесли замечательный подарок: они переставали верить в вас! О, это было чудесное время, Джек! Твои, так горячо любимые дети, стали сами прогонять вас, и как было приятно за этим наблюдать. — желтые глаза Бугимена блеснули ярким довольством, а сам он плавно переместился, оказывать ближе к Джеку.
— А что же сейчас тебя не устраивает? И зачем вообще показался мне, раз всё настолько замечательно? — насторожился сероглазый парнишка, держа посох наготове.
— По началу всё устраивало, но постепенно… Баланс. — с неохотой, но серьезно отвечает Кромешник, — Когда вы уничтожили меня, почти уничтожили, вы уже тогда подписали себе приговор, — Питч бросает один единственный взгляд на Хранителя Радости и тихо усмехается, — Кажется, ты недавно понял это?
— Ты что и мысли научился читать?!
— У тебя на лбу всё написано, Фрост. — пренебрежительно фыркнул Дух Страха. Он демонстративно отвернулся от Джека, заводя руки за спину, в своем излюбленном жесте, и продолжил спокойно пояснять:
— Так вот, Джек, после пошатнувшегося Баланса, когда вы творили добро по всей земле и несли радость, свет и прочую ерунду в каждый дом, Весы медленно, но верно, клонились в одну лишь сторону. И ваши детишки постепенно начали забывать, что такое страх, ограничения, самосохранение, уважение, дозволенность, безопасность, нравственность… — перечисляя, неспешно загибал худые длинные пальцы Кромешник, — А через годик или полтора, в добавок начался повальный переход на технику и всю эту электронику. А теперь, будь любезен, включи мозг и сложи два и два вместе. — язвительно окончил Бугимен и повернулся к Зимнему Духу.
— Хочешь сказать, ты уж так необходим, тем более детям? — отступая на шаг назад, скорее от нежелания признавать правоту Кромешника, нежели испытывая страх, Джек старался не думать, что буквально сутки тому назад, на этом же месте доходил до той же сути, что сейчас высказал ему Кромешник.
— Я нужен, и нужен больше, чем вы все вместе взятые, Джек! Как думаешь, вы не слишком сильно трясетесь над детьми? — Король Кошмаров пренебрежительно фыркнул, словно сама тема о детях была ему жутко неприятна, и плавно сделал шаг по направлению к Джеку, отчего тьма шелохнулась, перетекая за спину своему хозяину и превращаясь в мантию с длинным, шевелящимся шлейфом.
— Что вы еще можете им предложить? У них теперь есть всё, а ваши глупые традиции — искать яйца, класть зубки под подушку, игры в снежки и подарки под ёлкой им не нужны! Вы избаловали детей, и их потребности с каждым Рождеством, с каждой Пасхой, становятся лишь больше! — Кромешник раздраженно махнул рукой в воздухе, и над его кистью послушный черный песок стал превращаться в форменную картинку: маленький ребенок нетерпеливо подпрыгивает и тянет руки к подарку, который держит его мама.
Завороженный реалистичной картинкой, как золотым песком Песочника, Джек не мог оторвать глаз от столь понятливой ему сцены, которую он мог наблюдать в каждое Рождество, залетев в любой из супермаркетов. Поэтому он невольно вздрогнул, когда неожиданно заговорил Питч:
— Хочу-хочу-хочу! Купи это — купи то! Хочу, хочу больше подарков! — Кромешник раздраженно рыкнул, в момент стирая картинку, а его горящий желтым взгляд снова пригвоздил Ледяного Духа к месту, — Сколько раз ты это слышал за последние годы? Ну же, сколько же? Признайся хотя бы здесь, Джек!
Ледяной сглотнул, отводя взгляд и прекрасно понимая, что и сам сбился со счету того столько раз слышал подобное от детей в последние года три. Но не говорить же самому Бугимену про это? Хотя он и без подтверждений всё прекрасно понимал. Джек молчал, а противная, словно липкая минута продолжала тянутся… Лес, кажется, вымер, да и тени стали послушными, лишний раз даже не колышась мутными силуэтами.
— И что же ты хочешь сейчас мне доказать? — спокойно начал Джек, по прежнему не поднимая глаз, и не желая вновь видеть раздраженный взгляд Короля Кошмаров. Было проще, когда Бугимен был самим собой и насмехался, с одолжением смотря на него. Но не в эти минуты. Не Король Страха должен был это разжевывать Духу Зимы, а сами Хранители. Хранители, а не их враг, должны были негодовать и возмущаться!
«Хранители должны были понимать, что всё плохо и трезво оценивать, что вообще творится в мире!!»
— Я не собираюсь тебе ничего доказывать. — Кромешник небрежно смахнул с руки остатки черного песка, но голос не был язвительным, скорее холодным и слегка раздраженным, — Но страх необходим. Ваши, столь горячо любимые дети должны ценить и разделять вещи на черные и белые. Они должны довольствоваться тем, что есть у них, с уважением относиться ко всему, что приносит им день. Не завидовать, не лгать, не утыкаться в телефон, при переходе через дорогу, не издеваться над животными в погоне за электронными, никому не нужными, лайками! Они должны бояться темных переулков, в которых могут скрываться не только тени, они должны бояться ночи! Это — инстинкт, инстинкт который помогал выживать испокон веков. Но нет же! Вы искоренили все кошмары, которые держали детей в праведном страхе. Именно вы предоставили им вседозволенность, безнаказанность в любом поступке, потому, что теперь кошмарики не приходят во сне, не могут им пригрозить за нехороший поступок! Всё чудесно, всё прекрасно! Ничего не бойтесь, да, Джек? Всё вы — Хранители! Позволяли, разрешали, небось и радовались, наблюдая, как я исчезаю, а чертовы детишки в безопасности! И всё то, что сейчас происходит — на вашей совести! — от спокойного и вполне нейтрального Кромешника мало что осталось, заканчивал он свое высказывание злобно, порывисто, не контролируя тьму, что взметнулась пугающими нитями за его спиной, и не скрывая своей ненависти и презрения к самим Хранителям.