Джек нервничал, это было заметно даже невооруженным глазом, он облетал домики слишком быстро, хмурился постоянно и намораживал слишком толстые слои льда и мороза, он даже прекратил дурачится на перекрестках, и слишком сосредоточенно уходил от машин, несущихся рядом или на него. Ему было досадно, что столкнувшись с такой угрозой он не мог, как следует, помочь защитить детей. Он, в свои триста умел лишь пользоваться посохом, и девяносто процентов его магии не могла проявиться без этого изогнутого крюком оружия.
Конечно, он сам виноват, и Фрост понимал, что мог бы потихоньку развивать свои силы и тренироваться без посоха. Но у него всегда были на уме одни лишь игры, дети, снежки, а потом было не до тренировок — случились Хранители, битва за детей… Кромешник. Потом его официальное посвящение в ряды защитников веры и годы работы. А сейчас… опять битва за детей, опять новая угроза, и естественно Кромешник.
«Куда ж без него?»
Джек возмущенно фыркнул спускаясь на ровную гладь прозрачно голубого ледника. Он решил сделать одну единственную остановку, прежде чем вновь лететь в замок к Николасу. Ледяной Дух осмотрел неизменные виды, наслаждаясь морозным ветром, что гулял меж бело-голубых ледников. Ему хоть пять минут, но нужно было побыть в одиночестве и расставить всё на свои места, с минимальной затратой на это своих эмоций.
«Какая-то нереальная фантастика!» — Фрост вздохнул, понимая, что еще месяц тому назад, ему казалось всё настолько просто и решаемо, лишь друзья не хотели меняться и изменять правила. Не было ни угрозы их существованию, ни старых врагов.
Если бы Джек только знал…
Беловолосый парнишка оглянул печальным взглядом местные просторы и на минуту просто закрыл глаза, успокаивая все страхи и сверхчувствительное восприятие всего происходящего. Конечно, Джек знал, что не может получить инфаркта, ибо уже, как-бы, не живой, но в последнее время ему всё чаще кажется это вполне осуществимым. Он, естественно, не жаловался на то, сколько всего свалилось: и дети, и тлеющая вера, и недомолвки друзей.
«Недоверие друзей, чего уж там придумывать...» — печально подумал Дух Холода.
— А еще, ты самый слабый из всех Хранителей, и новый Дух Пустоты чуть не убил тебя, одним единственным движением, — Джек почти не узнал свой мрачный и настолько серьезный голос, без всякого намека на подростковую беззаботность.
«Приехали, Джек Фрост! Поздравляю, вся эта заварушка окончательно выбила из тебя всё веселое и беззаботное, а еще Духом Веселья считаешься!» — От собственного внутреннего монолога захотелось поморщиться — слишком много скептицизма и цинизма. Он не был таким раньше…
Ледяной открыл глаза, вглядываясь в светлый горизонт, а ветер нетерпеливо растрепал белые волосы. Но, как всегда, Джек не замерз, не почувствовал пробирающий до костей холод. Он вглядывался в даль и спрашивал сам себя, когда он таким стал? Когда в его жизни всё пошло совершенно по другому? Когда он стал замечать, как дети перестают верить? Когда засомневался в спокойствии и заверениях друзей, что всё хорошо? Да где же та точка невозврата?
Ледяной шумно выдохнул и сильно потряс головой, надеясь вытрясти из сознания все путанные мысли, которые образовывали слишком большой клубок в голове. Он что-то думал, постоянно, всё время, и не мог остановиться.
Разделить все мысли и, подписав папки, разложить на воображаемые полки? Джек так пробовал, но, как только случалось нечто из ряда вон выходящее, вновь всё смешивалось и становилось только хуже. Его друзья, их недоверие, недоговорки, он сам как Хранитель, и зачем же вообще он нужен Луноликому и остальным, новая опасность и исчезающая вера, дети, собственные силы, которые порой выходят из-под контроля, он становится незаметнее в некоторых городах и дети его уже не видят, страх вновь потерять их веру, стать по-настоящему Духом — невидимым и неузнанным… А еще Безликий, его появление и сила, что он собирается делать и какой первый нанесет удар, как его победить и что это будет им стоить? И, конечно, мысли, даже воображаемо-отличающиеся черными нитями, о черном и злом Короле Кошмаров, черт бы его побрал!
На этом Джек резко развернулся, смотря в сторону яркого белого солнца, надеясь, что свет поможет прогнать темные, действительно темные, мысли о Теневом существе. Этот Кромешник… С его разговорами, убеждениями и точными словами, которые били прямо в беззащитное сердце юного Духа Зимы. Джек не мог отрицать каждое подтвержденное слово Короля, но и полностью теперь слушать только его было по меньшей мере нелепо и глупо. К тому же, Джек до сих пор отлично помнит на что способен Бугимен, он видел его выходки тогда, пять лет назад, и видел силу, что была у Короля Кошмаров в данное время.
Но…
«Почему каждое его слово сбывается или подтверждается? Почему он знает о Хранителях больше, чем я? Ведь, я с ними чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, я их друг и я тоже Хранитель! Так почему враг, их знает больше и лучше, чем я — друг?»
Он думал импульсивно, с обидой на Хранителей, с непониманием и, опять же, обидой на самого Кромешника, но Джек прекрасно знал себя и прекрасно уловил, что теперь не может считать Бугимена и своим врагом. Даже мысленно не мог назвать его так. Было ли дело во времени и словах Черного Духа или только сейчас до Фроста дошло, что именно Питч спас ему жизнь, и, даже формально, беловолосый парнишка уже не мог назвать его врагом. Джек путался и не знал. Время выделенное для себя подходило к концу, точнее больше — он позаимствовал еще пять минут, которые не должны были принадлежать ему. Со слабо скрываемой грустью и потерянным взглядом от всех своих дум, Дух Зимы вмиг поднялся в светлое синее небо и взял курс на замок. Он надеялся что там, хоть кто-то, но уже был. Кажется, Банни работал в Австралии, когда они переговаривались последний раз. Кроль уже должен был быть у Северянина.
— Так-так. Вот, я нашел еще один способ, видишь? — Николас склонился над столом, разворачивая старые и слегка потрепанные чертежи.
На столе творился бардак из всевозможных древних книг, тарелочек с печеньем, тут же лежали выложенные бумеранги Банни, который недавно выбрался из тоннеля, зубные крохи таскали мелкие шарики-порталы, когда-то разработанные Северянином, стояли кружки с горячим шоколадом и ароматным глинтвейном, и еще много чего полезного, блестящего, нужного и магически-опасного было разбросано по темной деревянной столешнице.
— Это что? Опять порталы? — Хранитель Пасхи нахмурился, вместо своей кружки с морковным соком на ощупь взял кружку рядом стоящей Феи, с крепким зеленым чаем. Впрочем Кроль бы настолько увлечен, что не почувствовал разницы ни во вкусе, ни в температуре содержимого. Зубные крохи тихо захихикали, но улыбающаяся Туф жестом попросила не отвлекать.
— Да нет. Это видишь… — Николас ткнул пальцем в знаки начерченные на круглых железных сферах, что были достаточно красочно нарисованы на бумаге.
— Это древний лунный язык, по легенде, сам Луноликий его составлял... Но не суть! Эти сферы достаточно хороши, если их применять как задерживающие щиты, либо в виде… эээ... — Хранитель Рождества замялся, почесав затылок, — ...в виде силовых ударов за счет заклинания. Вот.
— А можно было сразу сказать, что это этакие древние гранаты для магических существ? — недовольно скосив взгляд на друга, ворчливо начал Кролик, — И, вообще, почему ты их не делал? Да и почему мы их не использовали тогда на Кромешнике? Не думал, что толку будет больше?
— А ты не думал, что это слишком разрушающая мощь, а мы были рядом с жилыми сооружениями, и теми кто там живет? Волна от этих штук даже на людей может подействовать! К тому же, нужно достаточное силовое поле и концентрация своей собственной силы, чтобы правильно их создать!
— Ребята, не ругайтесь, — тихо посмеявшись, Фея осторожно коснулась плеча Кролика, успокаивая и желая, чтоб тот не начал очередное препирательство.
— Сколько успеешь сделать? — Банни послушался Хранительницу Памяти, и не стал ворчать на Северянина, хотя левое ухо у него всё же задергалось.