— Я взволнован.
Она отшатнулась, всё ещё не до конца осознавая то, что сделала, и какое-то время смотрела на него испуганными глазами. Он холодно улыбался, и кривая его рта приводила её в бешенство.
— Ты болен.
— Ты прекрасна.
Хогвартс-экспресс, набирая скорость, издал последний протяжный стонущий гудок.
11
— …это нечто особенное. Новый курс позволит вам узнать многое из того, что не включено в классическую школьную программу. Вы познакомитесь с редчайшими и опасными зельями, приготовление которых часто затрудняет даже опытных…
Слова Слизнорта разносились под почерневшим потолком класса, ударялись о стены и рикошетили от слуха. Драко посмотрел на щель в оконной раме и ощутил, как новый поток морозного воздуха впивается в его заледеневшую шею. Он хотел швырнуть себя обратно в тот день, когда её взгляд-молния, взгляд-агония и взгляд-ужас лизнули всё его тело. Тогда он бы ни за что не занёс ногу, чтобы ступить в старый вагон Хогвартс-экспресса. Лучше было бы промахнуться и упасть под поезд, раздробившись о стальные кости рельс.
— …подготовил специальную программу, которая позволит вам освоить зельеварение на более сложном…
Раз в сутки ночь заглядывала сквозь битое окно своим мёртвым жёлтым глазом, и тогда Драко ощущал, как безумие копошится под его простынями, скребётся у висков и противно кусает кожу мурашками. Он постоянно думал об экзаменах, Грейнджер и о том, что в его школьном шкафчике для учебников всё ещё закупорена мерзость. Драко пытался поднять руку на флакончики с мутными воспоминаниями, но каждую из попыток венчал стон удовлетворения. Тогда на несколько секунд Драко удавалось прийти в себя, и он вдруг понимал, что его кожа чувствует, глаза видят, а уши слышат, но пульсации оргазма утопали в потоке крови, и чернота, в которой не было Грейнджер, снова обматывалась вокруг его шеи и строила гримасы из треснутого зеркала.
— …должны доверять друг другу, поэтому я решил изменить структуру экзамена…
Она могла его уничтожить. Могла вломиться в его крошечную комнату с отрядом авроров, написать в Министерство, позвать на помощь Поттера или Уизли. Но она молчала, продолжала посещать занятия, зачёсывать кудри на висках, болтать со знакомыми и хмуриться, рассматривая списки ингредиентов для зелий. А он был словно бесплотный призрак, прикованный к неосвящённой могиле, и она не замечала его. Порой Драко казалось, что он на самом деле мёртв и несёт на плечах ад.
— Итоговый балл будет выставлен по итогам работы над зельем в команде. Вы можете объединиться в пару или работать втроём.
Слова профессора вычленились из потока заунывного гула. Драко не сдвинулся с места, и только его помрачневший взгляд пополз по затылкам однокурсников, небрежно скользя от одного к другому. Всполох тёмных кудрей на первой парте вздрогнул, и упругие завитки тронули напряжённые плечи. Грейнджер, словно хищник, почуявший кровь, резко вскинула голову.
— Но, профессор!
Драко почувствовал, что его губы напряжены.
— Мисс Грейнджер, — Слизнорт остановил её одним движением руки и продолжил говорить о списках, которые должны были оказаться на его столе к концу недели.
Драко знал, что она обернётся, и с жадностью поймал её беспомощно-злобный взгляд через угловатое плечо. Кудри вновь подпрыгнули, и Драко сжал край изломанного стола, надеясь на то, что боль от впивающихся в ладонь заноз заставит его отвернуться и не смотреть на прямую спину Грейнджер.
Едва дождавшись окончания занятия, она выскочила из-за парты и принялась что-то тихо, но упрямо доказывать Слизнорту, однако тот лишь покачал головой и не спеша удалился в смежный с классом кабинет. Все уже разошлись, когда Грейнджер громко и с чувством выругалась. Пергаменты под её рукой хрустнули и, безжалостно измятые, нырнули в сумку вслед за сброшенными перьями и учебниками.
Гермиона дёрнулась вправо, когда он вырос на пороге, преграждая ей путь.
— Нет.
— Нет?
— Я знаю, что ты собираешься сказать.
— Значит, ты уже подумала об этом.
— С дороги, — она нервно прикусила уже припухшую губу.
Он молчал, всё ещё врастая ногами в порог.
— Ты не получишь высший балл, если объединишься с кем-то другим, — прогремел факт, от которого Гермиону передёрнуло вот уже третий раз после того, как профессор озвучил своё решение.
— Как и тебе.
Малфой медленно кивнул.
— Послушай, — снизив голос, произнёс он, — это не имеет никакого отношения к тому, что я болен.
Она вздрогнула и отвела взгляд, съёживаясь под его ростом.
— Хорошо, что ты это понимаешь.
— Лучше, чем ты думаешь.
Они молчали несколько секунд, не зная, что говорить теперь, когда тема, зарытая в могилу игнорирования на две недели, вдруг восстала и пахнула на них гнилью.
— Я буду работать с Невиллом.
Драко иронично приподнял бровь, и она покраснела от стыда и злости.
— Подумай хорошо.
— Только не теперь, когда ты… — она не договорила, пытаясь подобрать слово. — Когда… — Гермиона шагнула ближе, надеясь, что он отступит и пропустит её, но Малфой, казалось, оцепенел, и только его взгляд внимательно скользил по мягким чертам её лица, надеясь найти в них хотя бы один изгиб сомнения.
— Клянусь, Грейнджер, я разберусь с этим. Мне нужен высший балл.
Она хмыкнула.
— Ты уже клялся мне однажды и не сдержал слово.
Драко мгновенно отступил в тень, и она увидела, как уязвимость изуродовала черты его лица.
— Будь благодарен за то, что я позволила тебе находиться здесь, а не в Азкабане, — и быстро зашагала прочь, чтобы он не успел спросить почему.
Драко остался у распахнутой двери, всё ещё держа в руках пергамент со своим именем и пустой строкой, изголодавшейся по имени Гермионы Грейнджер.
— Мистер Малфой! — Слизнорт выглянул из-за двери кабинета и призывно махнул рукой. — Раз уж вы всё ещё здесь, не могли бы вы оказать мне небольшую услугу?
Драко молча подошёл ближе, и Слизнорт распахнул перед ним дверь.
— Посмотрите, какой красавец! — профессор повёл рукой вправо, и Драко увидел большой террариум, доверху наполненный чёрными полусгнившими корягами. Внутри шевелилось нечто ленивое и массивное, и вскоре чёрная блестящая чешуя скользнула по стеклянной стенке, оставив на ней густой слизистый мазок. — Этого восьмиглазого тайпана Хагрид поймал в лесу перед тем, как отбыть на родину. Теперь забота о нём лежит на мне.
Змея, неспешно проползая через ветки и ломая их с сухим треском, сверкнула глазами, расположенными по всему периметру туловища, и, как показалось Драко, на мгновение замерла, заметив, что он за ней наблюдает. Малфой отступил на шаг. Змеи вызывали в нём омерзение, ползущее по левой руке зудом.
— Мне нужно взять немного крови для запаса. Не могли бы вы заняться её переливанием, пока я наложу на него обездвиживающее заклинание?
Драко покосился на профессора с плохо скрытым удивлением, однако достал палочку и приготовился. Едва змея поднялась в воздух, загибая тело в массивные петли, он крепче сжал древко и посмотрел на флаконы, приготовленные Слизнортом.
Тайпан зашипел, когда на его боку сверкнул порез, и струйка крови, пересекая воздух, отправилась в первый флакон. Запахло железом и слизистыми выделениями, и Драко почувствовал, как тошнота карабкается вверх по пищеводу.
— Профессор, — сказал он, тяжело сглотнув. — Нельзя ли работать над итоговым заданием одному?
— О, с таким же вопросом ко мне подходила мисс Грейнджер. Вынужден отказать вам так же, как и ей. Мы все должны научиться доверять не только себе, но и ближнему.
Драко помолчал, закупорил второй флакон и сделал следующий надрез. Змея едва заметно дёрнулась, и её жёлтые блестящие глаза задрожали.
— Как вы считаете, — Драко поднял на профессора мрачный взгляд. — Кто станет доверять мне?