Дальнейшее она почти не помнила, и лишь два крика, сорвавшиеся на хрип, кружились в её голове до следующего утра.
— Остолбеней! — и, не оглядываясь: — Алохомора!
5
Он всегда заходил в класс последним, но никогда не опаздывал. Даже не оборачиваясь, Гермиона могла понять, что он вошёл. Размеренные шаги, тихий шелест мантии, удар книги о поверхность задней парты — и она представила, как в затылок, путаясь в кудрях, вонзается чужой взгляд. Поясницу защекотали мурашки, но Гермиона взглянула на Гарри, сидящего по соседству, и немного успокоилась. Ни он, ни Рон ничего не знали о событиях той жуткой ночи. Гермиона трижды собиралась с духом и один раз даже произнесла по буквам имя Малфоя, но со стороны друзей оно было встречено такой непримиримой враждебностью, что мысли угасли сами собой. Он обещал исчезнуть из Хогвартса, и она заставила себя поверить. Вопреки отвращению и ужасу, которые вызывало присутствие Драко неподалёку, Гермиона жалела его и в глубине души ненавидела себя за это. Было понятно, что он болен, и болен серьёзнее, чем кто-либо мог предположить. Она трижды ловила себя на том, что просматривает разделы магопсихиатрии в запретной секции. И, конечно же, каждый раз сжимала зубы и уносилась прочь из библиотеки, стараясь убедить себя в том, что совершенно не хочет разбираться в этом дерьме.
Малфой вёл себя прилежно. Он больше не приближался к ней более чем на пять метров и ни единым движением головы или глаз не давал обнаружить свою болезненную одержимость. Он был прямой, бледный и нездорово худой, вечно мрачный и практически безголосый. Гермиона чувствовала, что косит глаза, когда Драко заходит в помещение, и всякий раз одёргивала себя. Он стал непонятен и опасен, как тёмный артефакт.
— Я знаю, вы очень расстроены из-за того, что матчи по квиддичу временно прекращены, — профессор Слизнорт сложил ладони на груди и покачал головой. — Но мы не дадим соревновательному духу исчезнуть из наших сердец! — торжественное восклицание никого не тронуло, однако профессор продолжил: — Сегодня за честь факультетов сразятся четыре их представителя. Тот, кто справится с моим заданием наилучшим образом, получит двадцать очков для своего факультета.
Гермиона машинально подняла руку, и Гарри тихо прыснул в кулак.
— Что-то совсем не изменилось, верно? — скупо улыбнувшись, спросил он, и Гермиона смущённо кивнула.
— Мисс Грейнджер, ну конечно! — Слизнорт указал рукой на место в начале класса, где уже были приготовлены четыре рабочих места с котелками и необходимыми ингредиентами. Гермиона, схватив свои конспекты, быстро подошла к столу и нетерпеливо обвела класс взглядом.
— Слизеринцы всегда славились талантом к зельеварению, — слегка разочарованный настроем студентов, протянул Слизнорт. — Может быть, среди них есть такие же энтузиасты, как мисс Грейнджер?
Ни одна рука так и не поднялась.
— Что ж, — Слизнорт пожевал губу, стараясь скрыть растерянность. — Мистер Малфой, прошу.
Все взгляды метнулись к нему, застывшему на последней парте. Казалось, до этого момента никто точно и не знал, в классе он или нет. Драко поднял голову и холодно, почти озлобленно взглянул на профессора, но тот уже отвернулся, увлечённый раздачей свитков с заданием. Сгорбив плечи и стараясь казаться ниже и незаметнее, Драко поднялся и тихо подошёл к крайнему котлу. Гермиона затаила дыхание. Впервые с той ночи они были так близко друг к другу.
— Что ж, начнём! — воскликнул Гораций, и волшебные песочные часы в воздухе перевернулись.
Зелье было сложное, и первые несколько минут Гермиона пыталась справиться с волнением, рассматривая ингредиенты. Против воли взгляд притягивали точные движения рук Малфоя. Он, быстро ознакомившись с заданием, приступил к приготовлению и с тех пор ни разу не отвлёкся. Могло показаться, что он даже не заметил Грейнджер, плечо которой находилось в полуметре от его собственного, но если бы Гермиона заранее знала, как готовится зелье, то смогла бы понять, что Малфой всё перепутал и несколько раз начинал заново. Он напряг шею, приказывая себе даже не пытаться взглянуть на кудри, убранные от шеи, и тёмные ресницы, опущенные вниз. Он не чувствовал её запаха или тепла, но ощущал присутствие Грейнджер так остро, будто её неукротимая энергия облепляла его с ног до головы.
Наконец Гермиона собралась с мыслями и занялась рецептом. В руках оказались склизкие бобовидные водоросли. Согласно рецепту, нужно было разделить их пополам и достать по три семечка из правой и левой половинки, но нож никак не мог попасть в середину, потому что гадкие растения всё время выскальзывали из-под лезвия и улетали прочь. Когда шестое из них с хлюпаньем съехало с доски и шлёпнулось на пергамент с заданием Малфоя, Гермиона едва не зарычала от досады.
— Их нужно заморозить, — прозвучал тихий голос, но Грейнджер не посмела повернуться и посмотреть на советчика, хотя ей хотелось вступить с ним в жаркую перепалку: в рецепте не было написано, что водоросли нужно заморозить перед тем, как резать. Но язык прирос к нёбу, и она позволила себе только искоса взглянуть на точные движения пальцев Малфоя. Он уже стирал в порошок дубовую кору, а это был пятый, предпоследний ингредиент. Гермиона вспыхнула от ярости и раздражения: он обходил её! Гермиона нахмурилась и произнесла заклинание заморозки. Нож с хрустом вошёл прямо в середину водоросли, и она послушно распалась на две половинки.
Приготовление пошло как по маслу, и около десяти минут Гермиона была так увлечена, что даже не обратила внимания на то, что Драко Малфой прекратил что-либо делать и искоса поглядывал на неё. Из-за повышенной влажности в кабинете кудри Гермионы распушились и лезли в глаза и рот. Она недовольно кривилась и машинально смахивала пряди волос с лица, а Драко не мог перестать думать о том, как было бы прекрасно, если бы она позволила ему держать свои волосы в течение всего занятия.
— Мистер Малфой, почему вы остановились? — Драко поморщился, услышав голос Слизнорта слева от себя. — Остался один ингредиент, вы почти закончили!
— Я знаю, — тихо ответил он и посмотрел Горацию в глаза, но так и не пошевелился, чтобы продолжить приготовление.
Тем временем Гермиона судорожно поглядывала на котелок Малфоя, ужасаясь тому, что может проиграть. В его зелье она была уверена настолько же, насколько и в собственном. Торопясь и отмахиваясь от волос, она не заметила, как опасно покачивается пиала с паучьей кровью на самом краю стола. Одного неосторожного движения хватило, чтобы та, подпрыгнув на столешнице, полетела вниз и разбилась с пронзительным звуком. Это был последний ингредиент, и Гермиона чуть не выпалила ругательство, возникшее в голове, вслух. Затравленно взглянув на Слизнорта, она увидела, как он развёл руками и покачал головой. Вместе с паучьей кровью в щели на полу утекала её победа. Гермиона опустила голову и до боли впилась ногтями в ладони, чтобы злые слёзы ни за что не выступили из глаз. Она понимала, что плакать из-за оценок и учёбы слишком глупо, но ничего не могла с собой поделать. Тоска, которая уже давно скреблась внутри, рвалась наружу. Внезапно в поле зрения появилась бледная рука с большой кистью. Скользнув, подобно змее, к её столу, она оставила на нём целую пиалу с паучьей кровью и снова исчезла.
Гермиона резко повернула голову, совсем не заботясь о том, что кто-то увидит застывшие в её глазах слёзы. Драко Малфой смотрел на неё сверху вниз из-под прикрытых век, и его лицо было напряжено так, словно он готовился отражать проклятья. Её влажные глаза, покрасневшие щёки и слегка открытый от удивления рот произвели на него сильное впечатление. На секунду он представил, как в благодарность она касается его руки и улыбается странной, зловещей улыбкой, но это снова были лишь фантазии, которые Драко тут же захотел выцарапать из сознания.