— И сколько у вас офицеров в дивизии без боевого опыта?
— Две трети. Все кто воевали, выходцы из 22 и 7 штурмовой парашютных дивизий…Те кто выжил в Ливии и Египте…
Громов, жестом приказал увести, пленного и повернулся к Некрасову.
— Черт возьми, Константин Герасимович… Нам, нужно продолжать наступление на Проскуров. Значит так…первой Кавказской стрелковой, восьмой Сибирской гвардейской и пятнадцатой танковым, не снижая скорости двигаться на Проскуров. Город обойти, выставить заслоны на перекрестках и двигаться далее…
— Но контрудар противника во фланг…⁉
— Плевать! Вы разве не слышали? Броне-гренадеры люфтваффе, совершенно неопытны. Перенаправим против них −2 гвардейскую танковую бригаду Виктора Паннвица в помощь финляндцам. Еще, подтянем артбригаду РГК, из состава корпуса. Пусть блокируют, захваченный Летичев огнем. Раз авиации нет- будет работать артиллерия.
— Но за дивизией «Рихтгофен», следует 3 панцер-корпус Брайта! Они несомненно вступят в бой в ближайшие сутки…
— От корпуса Брайта, мало чего осталось…Но здесь, вы правы, Константин Герасимович. Надо связаться со штабом фронта и подогнать, ползущую за нами мотопехоту. Пусть прикроют наш фланг, по Южному Бугу, как можно скорее.
— Приказ, прост как утюг, господа взводные. Наш эскадрон, гвардии подполковника Черкасова вступает, так сказать в противоестественную связь с третьим стрелковым батальоном Финляндской бригады у деревни Глушковцы. Задача — удержать деревню и не дать немчуре расширить захваченный утром плацдарм.
Зычный голос ротного, гвардии капитана Эрика Иванова, мог казалось разбудить и мертвеца.
Про противоестественную связь, это он красиво загнул. Действительно, бронекавалерия, рвется вперед, моторизованные стрелковые бригады, на колесном ходу, не отставая, прикрывают танкистов с флангов. Такое что бы танковый эскадрон придавали стрелкам — было впервые…
— Извините, господин капитан. А где наш сосед, мехбат(1) майора Асташева? Робко спросил взводный прапорщик Васильев, самый любопытный в роте.
Капитан, мрачно зыркнул на взводного, но быстро сменив гнев на милость, объяснил подчиненным, что обычно воюющий с ними плечом к плечу механизированный батальон, временно придан 15 танковой бригаде Ламберта, для выдвижения в сторону Проскурова.
— Им нужнее. Мы получаем взамен — финляндских стрелков. Еще вопросы — есть?
Вопросов больше не было и после емкого вопля «По машинам, гвардия!», взводный, Савелий Фокин бросился к танкам своего взвода, тщательно укутанных маскировочной сеткой и срезанными ветками в густой дубраве.
Его орлы за короткое время его отсутствия успели на явно украденной или как на передовой называют, трофейной, спиртовой горелке вскипятить в трофейном чайнике, крепкий чаек.
— Сворачиваемся! Быстро! Заорал Фокин подбегая к позициям взвода и поднимая унтеров Щербицкого и Попова, из окопчиков, где они мирно дремали, завернувшись в трофейные немецкие одеяла.
Разочарованный башнер Суханов протянул взводному полпачки галет и кружку свежезаваренного чая.
— Два сахара, Савелий, как ты любишь. Сколько у нас времени?
— Уже нету! Промычал Фокин, засовывая в рот целую галету и пытаясь проглотить, одновременно пытаясь запить все это горячим чаем…
Приказ, полученный от Черкасова и Иванова, не понравился никому, воевать совместно со стрелками в качестве непосредственной поддержки огнем, броней и маневром — дело муторное. Тебя, привязывают к пехоте, словно пса сажают на цепь…Но делать нечего. Обычно стрелки прикрывают танкистов, обеспечивая их фланги от контратак — теперь, наоборот. Любишь как говорится, кататься, люби и саночки возить.
Первая рота Иванова, все девять оставшихся в строю «восьмидесяток», занимали позицию непосредственно в деревне Гшковец, временно вливаясь в стрелковый батальон майора Георгия Коновницына, матерого вояки — финляндца с двумя «георгиями» и отсеченной осколком, мочкой правого уха.
Невысокие, кряжистые стрелки, скинув камуфляжные рубахи, буквально вгрызались в землю вокруг добротных деревенских мазанок, которых уже покинули местные жители, массово сбежавшие в наш тыл.
— Вот роют, как кроты…Восхищенно произнес Суханов, глядя, но шустрых и мокрых от пота стрелков, снующих по деревне туда — сюда и роющих какие то странные крестообразные траншеи.
— Скорее, как муравьи…
Вестовой от капитана, ефрейтор Кравчук, появился через минуту и мигом, словно мартышка вскарабкался на ползущий «ящер» и заорал в ухо Фокину.