Командир эскадрона, подполковник Черкасов, был как всегда краток и точен.
— Так точно. Козырнул Фокин, отправляясь к своему танку.
Серо-белая ночь, освещенная мертвым светом висящих на парашютах ракет, сочные кукурузные стебли с треском ломающие под траками «восьмидесятых», мерный свист турбины, работающей на низких оборотах это придавало картине выдвижения некий мистический оттенок. Не хватало только ведьмы верхом на помеле.
Командир «леопарда-2» третьего панцер — регимента, фельдфебель Дитрих Кранц, не спал, несмотря на крайнюю усталость. Его терзало раздражение зреющие где то в груди словно гнойный нарыв, готовое взорваться вспышкой гнева. Его занесло в панцер-гренадерскую дивизию люфтваффе, только в мае, после второго уже ранения, полученного на Восточном фронте. Кранц, беспартийный работяга слесарь, с одного из сборочных заводов «Бюссинга» на севере Германии, служил в танковом батальоне при 46 пехотной дивизии, после окончания танковой унтер-офицерской школы. Дитрих, был отменным служакой, имел два Железных креста и благодарность от командующего группой армий, но в последней контратаке под Гомелем, его «лео» наехал на мину и ему вырвало два катка, посадив панцер на брюхо в расхлябанной пашне в месиве грязи и снега. «Иваны» пытались захватить экипаж и танк, но Кранц, сняв башенный зенитный «косторез» сдерживал их, до тех пор пока не подошли еще два танка «комрадов» вытащившее его тросами. В итоге Дитрих получил несколько осколков, обморозил руки и лицо и получил свой второй Железный крест. После этого, ему предложили перейти инструктором в формируемую панцер-гренадерскую дивизию оснащенную новейшей техникой Дитрих согласился и сейчас, сильно жалел об этом.
Эти чертовы парашютисты и всякие «летуны-дристуны» из аэродромных команд и зенитных полков люфтваффе, очень плохо понимали толк в тактике наземного боя. Либо откровенно трусили, либо наоборот, готовы были бросится на «иванов» очертя голову. Компенсируя свою тупость — исключительно храбростью.
Первые же стычки с русским на противоположном берегу Южного Буга, наглядно показали что дивизия «Рихтгофен» плохо готова для наземного боя, а ещё хуже — для Восточного фронта, где боевые действия отличаются большей жестокостью и размахом чем танковое ралли в Ливийской пустыне. Вчерашняя «гениальная» атака под прикрытием жиденького огневого вала на неподавленные позиции русских привела к вполне ожидаемому результату — тщательно замаскированные русские танки и расчеты бронебойщиков устроили настоящую бойню, когда панцеры «Рихтгофена» приблизились на расстоянии менее версты к многострадальному поселку. В бою сгорел взводный, лейтенант Бирке со всем экипажем и еще два танка. Ротному, гауптману Хансу Тору повезло больше, несмотря что русские буквально расклевали его «леопард», всадив в него два шестидюймовых снаряда и под занавес, еще и тяжёлую управляемую бронебойную ракету «Флегонт». Однако, крупповская сталь выдержала и несмотря на пожар, гауптман Тор, вывел покалеченный танк с экипажем из боя.
Сейчас, танк потушили и даже подремонтировали и ротный с повязкой на голове и благоухая мазью от ожогов, обустраивал оборонительные позиции. Несколько армированных мешков с землей, натянутая на жердях маскировочная сеть — вот и вся оборонительная позиция.
Не выдержав, фельдфебель Кранц подошел к перебинтованному гауптману…
— Геноссе гауптман. Разрешите обратится?
— Разрешаю. В чем дело Кранц?
— Нужно окопать танк по самую башню, геноссе гауптман. Мешки с землей навалить вокруг…
Гауптман, недовольно посмотрел на дерзкого подчиненного.
— Фельдфебель, это вы сегодня подбили русский танк, что его башня взлетела на высоту пятиэтажного дома? Во время второй атаки?
— Так точно геноссе гауптман…я…
— Вы смелый и опытный солдат, Дитрих, поэтому я с вами и разговариваю. Нет смысла мучить ни экипажи, ни гренадеров, после такого тяжелого дня. Танки укрыты достаточно для следующей атаки завтрашним утром. Если русские полезут ночью. ну что же, тем хуже для них. В Африке, мы запросто протыкали своими снарядами американские «Чаффи» с двух километров.
— Но геноссе гауптман…
— Завтра подойдет тяжелый артиллерийский парк. Мы повторим атаку за более мощным огневым валом и несомненно выбьем русских с их «шверпункта». Никакие крысиные норы где они привыкли прятаться, им не помогут. Вам все ясно, геноссе фельдфебель?
Так точно! Бодро сказал Кранц и разве что не строевым шагом оставил своего командира.