«Чертов болван! Тупой парашютист, не видевшей настоящей войны! Молокосос с амбициями» шипел Дитрих уже наверно в тысячный раз обшаривая инфракрасным прицелом колышущиеся заросли кукурузы.
Русские рядом. А если они рядом, то они что то замышляют. Может к ним подошло подкрепление или еще что-то…Да, в «Рихтгофене», сейчас в строю более полутора сотен «леопардов», это явно больше чем под рукой у русского командира. Но черт возьми, что они задумали…???
Сияющая мертвым светом ночь на секунду померкла и когда в внезапно наступившей темноте, Кранц, выбравшийся на башню, увидел тонкие зеленые лучи упиравшиеся в грязную броню его «Леопарда» он все понял… Понял и уже бросаясь вниз к радиостанции что бы заорать в эфир «Аларм!», ясно слышал знакомый, отвратительный гул газовых турбин русских «пфайфферов» выходящих а максимальные обороты…
— Триста двадцать метров, цель — «танк». После щелчка Фокин, услышал голос пластуна передающего данные об обнаруженной технике противника.
— Горелый, прибавь оборотов! Ноздря, заряжай. Триста метров, на девять часов бронецель!
Схватив микрофон рации, Фокин продублировал приказ Щербицкому, слева и справа уже гулко, словно деревенский набат, ударили танковые орудия «ящеров».
— Пошла потеха! Завопил Ноздря и «восьмидесятый», смяв последние стебли кукурузы вывалился на открытую местность. В дневной прицел, немецкая позиция была видна четка как на ладони. квадратные, едва замаскированные коробки «леопардов» и мечущиеся возле них, тени.
— Крушиии…Прохрипел Савва, припадая к пулемету и расстреливая фигурки танкистов, пытающихся в отчаянном рывке забраться на броню ближайшего «леопарда».
Еще через мгновение, ухнуло и их орудие, всадив оперенный бронебойный «кобальт» в орудийную маску своего визави, проломив броню башни и убив всех находящихся там, включая фельдфебеля Кранца…
Внезапная ночная контратака русских, вызвала у солдат дивизии «Рихтгофен» вспышку паники, что еще больше усилило эффект внезапности. Когда прикрывшись дымовой завесой, быстроходные «ящеры» Паннвица, стали отползать обратно в кукурузу, более менее пришедший в себя от шока, генерал Эрих Вальтер собрал силы для отражения атаки противника, на Летичев, обрушился огненный шквал артиллерийской бригады Леднева.
Глава 34
Московская губерния. Звенигородский уезд. 4 июля 2007 года.
— Вы уверены в своем выборе, господа? Не хотелось бы никого принуждать. Дело, мягко скажем, незаконное. Все таки — убийство сенатора и члена Госсовета.
Полковник Небогатов, посмотрел на свою команду, аккуратно одевая замшевые перчатки.
Лейтенант гренадер, Сухарев, кивнул, раскатывая шерстяной подшлемник в маску.
— Я с вами, Евгений Вадимович.
Соболевский закурил, посмотрел в окно фургона и как бы нехотя, заметил.
— Похищение сына, по любым понятиям — перебор. Кто бы это не сделал и какие бы мотивы у него не были. Ваше предложение, Евгений Вадимович, найти и убить всех, вне зависимости от чинов и рангов, мне нравится. Вне зависимости от последствий. Как говорится, Бьг не выдаст, свинья — не съест.
— А что скажет ваш верный паладин?
Небогатов посмотрел на угрюмого, как обычно силача-парса, прижавшегося к стене фургона и мерно посапывающего.
Соболевский пожал плечами.
— Куда я — туда и урядник Рамазан Сухробов. Ответил за бывшего подчиненного Соболевский.
— Как сын перенес похищение?
— Даже ничего не понял. Пригласили на какою-то дачу, сказали что от Корпуса жандармов. Мол, отец в опасности. Все корректно, исключительно на «Вы». Кормили до отвала, телеприемник и видеомагнитофон с любыми фильмами в наличии…Даже барышню привели. Развлекала…
Мрачно сообщил Небогатов.
— Охрана, какая была?
— Он четырех видел. Все в форме полевой жандармерии…Ублюдки…
— Вернули когда?
— Сразу после встречи с генералом Алексеевым. Как только за Кобзевым пришли….
Генерал Кобзев, начальник Бюро «С» отвечавшего в Корпусе за диверсии, саботаж и развитие партизанского движения на оккупированных территориях, человек продавший свою честь и запачкавшим серебряный жандармский погон тяжелым грехом кровавого стяжательства, естественно, не дожил до первого допроса.
Через два часа, после встречи полковника Небогатова с министром внутренних дел, генералом полиции Орловым и генералом по особым поручениям при Ставке Верховного, Петром Георгиевичем Алексеевым — начальник Особой инспекции жандармерии, генерал-майор Илич в сопровождении прокурора Московского военного округа, генерал-майора юстиции Бакуринского постучали в скромный кабинет Кобзева в Лефортово.