Полковник Небогатов, и большая часть его «долгоруковцев» — вырвались из ловушки, причем удалось спасти и большую часть увязавшихся с ними беженцев. Чего не кажешь о других отрядах, понесших тяжелые потери или даже — целиком уничтоженных. Из бригады Небогатова, целиком погиб демонстрационный отряд Таранова, принявший удар на себя, и до последнего отвлекавший противника от обоза с беженцами.
В довершении всего, кассетная бомба сброшенная с «арадо», пропорола бедро Небогатову и его пришлось выносить из боя на носилках.
Антибиотиков под рукой не нашлось, и бригадный эскулап, в прошлом ветеринар, доктор Жаркович, полосовал господина жандарма практически на живую, влив ему в глотку пару стаканов, разведенного спирта. Операцию, Женя еще перенес, но сырость, грязь и отсутствие антибиотиков — сделали свое дело, рана загноилась.
Дело прямым ходом, шло к гангрене, со всеми вытекающими, но Женьку- спас случай. Рядом с только что развернутом партизанском лагере, упал сбитый самолет-разведчик. Пилот, подполковник Антон фон Клюгенау катапультировался успешно, но при приземлении, сломал себе лодыжку. Партизаны, вытащили застрявшего в сугробе лётчика, прямо перед носом у немецкой поисковой группы и уволокли его за собой в заснеженные лесные дебри.
— Мне нужна площадка под вертолет, господа партизаны. Сказал Клюгенау, поблагодарив неожиданных спасителей.
— У меня — радиопередатчик на случай аварии. Если его включить, спасательный вертолет со спецназом, прибудет в течении пары часов.
— Вертолет с кем? Не понял Жмаев…
— Со спецназом! А, вы еще не в курсе…так с нового года, особая разведка называется… Спецназ. Хорошее слово, бойкое. Парни из 45 гвардейского специального разведывательного полка ВВС…прилетят и меня вытащат. Мне, господа партизаны, в плен никак нельзя…
— Хорошо, задумчиво сказал Жмаев. Но раненых наших-заберете тоже.
— Вряд ли здесь С-74 сядет…Скорее С-60, но он много людей и не возьмет.
— У нас немного раненых. Отправим самых тяжелых. Их трое пока. Командир наш, полковник Небогатов с гнойным воспалением раны бедра, бойцы Акимов и Желудев с ранениями в живот. Самые крепкие. Остальные тяжелые- Богу душу отдали. По воде да по кочкам, пятый день от карателей бежим…
— Понял. Кивнул головой Клюгенау. Готовьте площадку, всех заберем, если сможем.
Ночью, обрушился невиданный снегопад, видимость упала до метра, казалось, все потеряно, но сидевший в шалаше, укутавшийся в тулуп Клюгенау — вдруг задрал голову и толкнул локтем, задремавшего Жмаева.
— Летят, слышишь… летят, соколики…
Жмаев проснулся и вскочил. Где то на востоке слышался явственный треск, словно разрывают кусок ткани, так обычно стреляют зенитные автоматы. Потом, он увидел непонятные световые сполохи, мечущиеся по небу…
— Это прожекторы. Цель выискивают. Объяснил Клюгенау. Сейчас, винты услышишь…
И действительно, Жмаев вскоре услышал характерный, низкий вибрирующий звук вертолетного двигателя, который то приближался, то вновь удалялся.
— Собираемся! Тащите носилки! С полковником и ребятами осторожнее, не трясите зря. Давай летчик мы тебе подсобим
И вместе с Кохом, Жмаев — схватили Клюгенау под руки, помогая встать.
Вертолет, окрашенный в белой цвет с темными пятнами, появился над расчищенной поляной, очерченной горящими кострами, внезапно, словно вынырнул из снежной пурги, едва не цепляя макушки деревьев и оглушив ревом турбин.
По тросам, с зависшего С-60, соскользнули четыре, затянутых в белые маскхалаты человека, выставив вперед стволы карабинов.
Встав полукругом, они взяли на прицел приближающихся партизан.
Едва опознав Клюгенау, один из прибывших, отдал ему честь
— Антон Федорович! Рад что живы! Потом махнул рукой вверх
— Спускайте люльку! Сейчас аккуратно доставим вас…
Клюгенау, сделал шаг вперед, но Жмаев, крепко вцепился ему в руку.
— Нет! Сначала наши тяжелые, потом — ваш полковник!
Спецназовец резво отпрыгнул и взял Жмаева на прицел, остальные направили оружие на несущих носилки.