Вот сейчас, «бонопарты» девятой колониальной дивизии, стоят в пяти километрах от франко-германской границы, на пороге «Рейнского вала» и всего в сотне километров от Штутгарта. В сотне километров…Он прошел более двух тысяч километров с боями, что бы курить здесь прячась за кормой командирского танка своего эскадрона и смотреть на скрытую во тьме ненавистную Германию. О, фрау, готовьтесь, Жиль Галлон и сенегальские тиральеры скоро будут у вас.
Запыхавшийся и замерзший паренек — вестовой на выкрашенном белом мотоцикле подскочил к полугусеничному КШМ подполковника Пауля Крюгера — заместителя командира отдельной 101 танковой бригады ННА, которая скрытно сосредоточилась в лесном массиве возле городка Агно. Одного из последних городов Франции, еще занятых фольксвером. Помимо бригады где служил Крюгер, здесь на самой границе, собирались дивизии второй полевой армии ННА, генерала инфантерии Карла Штрауса. Чуть севернее, размещались части 9 армии, генерала Теодора Арнима, которые так же скрытно размещались в лесах вокруг Меца, куда тонким ручейком текли маршевые пополнения и какая есть в ГДР, боевая техника. Пополнять обе армии, объединённых в группу армий Unterer Rhein, «Нижний Рейн» под командованием генерал-оберста Фрица Кунцена, одного из самых блестящих танковых генералов ННА, известный по прозвищу «Шнелле Тойфель»(5), бывший командир родной для Крюгера, восьмой панцер-дивизии «Альвенслебен» с которой он крушил «иванов» ещё горячим летом 2005 под Барановичами. Потом, старина Фриц, командовал 41 отдельным армейским корпусом, обеспечившим знаменитый «Гомельский прорыв» апреля 2006 года едва не развалившим весь Западный фронт русских. Прорыв «Леопардов» к Москве остановили бескрайние русские просторы и бесчисленные дивизии необученных туземцев, которых русское Верховное командование бросало в бой не считаясь с потерями. Пауль, отлично помнил эти бои. Страшные своей безысходностью и нечеловеческой, даже по меркам этой войны — жестокостью. За каждый оставленный городок, за каждую стертую огнем деревушку, русские дрались яростно, совершенно не считаясь с потерями и даже бравируя этим. Как сказал взятый в плен русский майор, небрежно посмотрев на горы трупов своих солдат и сгоревшую бронетехнику — «Это, приемлемая цена».
Пауль, тогда еще гауптман, вспылил, закричав. «Приемлемая цена за что? За деревню с сотней сожжённых изб от которых остались одни трубы? Вы потеряли здесь около тысячи человек!!!»
Майор, презрительно скривив губы и окинув Пауля взглядом учителя, вынужденного общаться с тупым школьником, произнес. «А сколько потеряли вы, герр гауптман? Двести человек, триста? Завтра, послезавтра — мой полк получит тысячу человек пополнения, через неделю- ещё тысячу, гауптман. Эти парни из Туркестана — они безграмотны, не могут работать на заводе или фабрике, могут лишь ковырять землю мотыгой. Они не ели ничего сытнее лепешки и проходили всю жизнь в рваном халате. У них нет своего клочка земли и они вряд ли смогут женится, собрать деньги на калым, выкуп невесты. Теперь у них — красивое обмундирование, самозарядная винтовка Токарева с сотней патронов и пара гранат. Их кормят кашей с мясом и даже наливают чарку араки из республиканских запасов. Те кто выживет в этой бойне, вернутся в свои кишлаки — богатыми и уважаемыми людьми, с медалями и трофеями. Смогут женится и даже построить дом. Смерть для них не так страшна, как вечное существование червя. Мы дали им шанс и взяли оплату. А что вы, гауптман? Долго ли вы, вся Германия, сможет драться в таком темпе? Платя за безвестную деревушку — двумя сотнями жизней своих солдат?»
Пауль вздохнул. Безвестный русский майор, был абсолютно прав. Наступление группы армий «Центр» к сентябрю 2006 выдохлось в сотне километров от Москвы, точно так же как угасло летнее наступление прошлого года, утонув в кровавом безумии уличных боев за Киев. Начиная с октября, сменяя друг друга в адском калейдоскопе, русские корпуса беспрерывно атаковали наспех построенную линию «Шарнхорст» от Брянска до Юхнова, лезли напролом, не считая, как обычно, потерь. Ближе к декабрю стало понятно, что постепенно, все резервы ННА, включая бронетанковые, были прикованы к месту атак, постоянно локализуя тактические прорывы и готовясь отражать большое русское наступление на вершину выступа, как наиболее угрожающую их столице. Но Генштаб опять ошибся, ошибся второй раз за войну, что привело к катастрофическим последствиям. Русские ударили у основания выступа, но они не собирались окружать. Они перерезали дороги, выбивали колонны, и шли дальше разрушая коммуникации и постоянно перемещаясь. Несколько крупных гарнизонов, в том числе и легендарный Гомель, Брянск, Смоленск, символы удачного летнего наступления были окружены русскими. Ошибки предыдущей зимней компании, были «иванами» учтены. Они их не штурмовали, просто блокировали и ждали…Наше командование, естественно бросилось деблокировать окруженных, но вместо ослабленных штурмом и измотанных уличными боями механизированных соединений — встретились с боеготовыми и отлично оснащенными танковыми бригадами «иванов». На модернизированных быстроходных танках с новыми пятидюймовыми орудиями и подкалиберными снарядами, бронебойными управляемыми реактивными снарядами, ударными геликоптерами и новыми реактивными штурмовиками. Их атаковали во фланг, тыл, а они атаковали в лоб, пытаясь пробиться к окруженным. Иногда русские, разжимали кольцо выпускали окруженных и начинали преследование параллельными маршрутами, беспрерывно атакуя. Это было еще хуже. Остановило истребление группы армий, только русская весна с распутицей с которой не смогли справится даже «иваны» и это позволило уйти остаткам «Центр» за Днепр…потеряв не только занятую территорию в ходе весенне-летней компании, но из двухсот пятидесяти танков дивизии «Альвенслебен», за Днепр ушло не более тридцати и две тысячи оборванных, измученных гренадер.