Решив расширить рамки общения, Сэди, пока они сидели за ленчем – яичница с беконом и поджаренный хлеб, – стала расспрашивать Джордана о его работе.
Она была удивлена, когда он описал ей несколько домов, которые проектировал. В двух или трех из них она работала, а когда он показал ей фотографию огромного красивого дома в деревенском стиле, Сэди была просто потрясена.
Грандиозные, увитые плющом порталы и мраморная лестница придавали зданию величественный вид, а высокие сосны, растущие возле, добавляли ощущение защищенности и уюта. В таком доме могла бы жить голливудская звезда, решила Сэди, мечтательно разглядывая решетчатые окна и покатую крышу со слуховыми окошками.
В такой дом женщина может влюбиться с первого взгляда. Настоящая сказка, о которой Сэди всегда мечтала.
Ей хотелось спросить, кто же там живет. Без сомнения, человек не из простых.
– Какой красивый, – пробормотала она, возвращая фотографию.
Джордан улыбнулся.
– Должен признаться, я и сам того же мнения.
Сэди вспомнила газетную статью. Там говорилось исключительно о его похождениях, но ни слова – о его достижениях в работе. И все же, несмотря на все его заграничные поездки и светскую жизнь, он наверняка очень много работает для того, чтобы позволить себе вести такой образ жизни.
Неудивительно, что Джордан не хочет, чтобы кто-то из его богатых друзей приехал его навестить. Он просто стыдится, что они узнают, как непогрешимый Джордан Трент неудачно вложил деньги.
Ближе к вечеру Сэди все-таки приготовила ему рагу. В доме витал аромат тушеных овощей, и Джордан принюхивался и то и дело спрашивал: «Еще не готово?»
Наконец Сэди поднесла ему огромную тарелку рагу. Она поставила ее на стол вместе с тарелочкой хлебцев, которые достала из холодильника.
– Там еще много осталось, – с чувством удовлетворения сказала она, когда проголодавшийся Джордан набросился на еду. – Хватит, чтобы прожить выходные.
Его вилка застыла в воздухе, и он умоляюще взглянул на Сэди:
– Вы не вернетесь до понедельника?
– Я не работаю по выходным, – твердо заявила Сэди.
– О да, конечно.
Не выдержав его удрученного вида, Сэди сдалась:
– Хорошо, я заеду завтра – посмотреть, как вы тут.
– Отлично! Тогда, может быть, вы приготовите бифштексы, которые я видел в морозилке? Я сто лет не ел хорошего бифштекса.
Что еще? – подумала Сэди, уже раскаиваясь в своем великодушии. У нее масса других способов провести выходные, вместо того чтобы торчать тут и развлекать скучающего без женского общества донжуана, не решающегося показать эту лачугу друзьям.
Понимая, что ее рассуждения несправедливы, Сэди кивнула:
– Хорошо, я задержусь и приготовлю бифштекс.
– А на ужин останетесь?
Первым ее порывом было отказаться, но, подумав, каково ему проводить здесь в одиночестве долгие часы, Сэди сдалась. В конце концов, ей и самой нечем заняться. Она приехала в Портленд недавно и еще не успела обзавестись друзьями.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Я останусь на ужин.
– Грандиозно. С нетерпением жду. Мы проведем отличный вечер.
Сэди стало не по себе при мысли о целом вечере с ним наедине и без работы, на которую можно отвлечься. Тут ей пришла на ум идея.
– Вы умеете играть в «скрэбл»?
Его глаза загорелись.
– Умею ли я играть в «скрэбл»? Конечно же, умею. Еще как умею. Я только и знаю, что играю в «скрэбл». Кто же не умеет играть в «скрэбл»?
Сэди с подозрением глянула на него.
– И сколько же раз вы играли в «скрэбл»?
Он невинно посмотрел на нее.
– Ни разу в жизни. Но вы меня научите. Я быстро все схватываю. Особенно если игра на деньги.
Она покачала головой.
– Нет, не на деньги. Мы будем играть на конфеты.
– На конфеты?
– Вам не обязательно их съедать сразу все.
– О, но это же половина удовольствия.
– О'кей, – согласилась она, – можете их есть сразу. Если выиграете, конечно. Я играю очень хорошо.
Он заулыбался.
– Я с таким нетерпением жду завтрашнего дня!..
Сэди поспешила уйти, прежде чем он успеет заметить, как она покраснела.
Надо прекратить жалеть его, сказала она себе, возвращаясь вечером домой.
Ее вечный недостаток. Стоит увидеть, что кто-то нуждается в помощи, как она тут же мчится на выручку. Когда-нибудь это принесет ей большие неприятности.
Если уже не принесло.
Когда следующим вечером Сэди приехала в «Ондатру», то увидела, что стол в гостиной накрыт скатертью в красную клетку. Посередине стоит ваза с красными и желтыми тюльпанами, а рядом – два высоких бокала.
– Я позвонил Эмбер и попросил привезти мне все это, – объяснил Джордан. Хотя бы это я могу взять на себя, если забота об ужине ложится на вас.
Сэди подумала, а сказал ли он своей секретарше, для кого все это.
Наверное, она решила, что Джордан пригласил кого-нибудь из своих подружек.
По-видимому, Эмбер привезла ему еще и одежду, потому что на Джордане были черные брюки и красно-черная рубашка-поло. Впервые Сэди видела его не в спортивном костюме, не говоря уж о первом визите, когда Трент валялся в грязном халате. Она была не готова к тому, что в этой одежде он будет таким привлекательным.
Теперь он сильно напоминал ей приятелей ее сестер. Сама Сэди всегда чувствовала себя неловко в присутствии красивых мужчин. У сестер с этим проблем не было, и на комплименты и шуточки они отвечали остроумными замечаниями.
Сэди же, наоборот, самым жалким образом терялась в обществе этих блестящих красавцев и поэтому избегала общения с ними, насколько это было возможно. Рядом с ее надушенными, нарядными и остроумными сестрами такие мужчины заставляли ее чувствовать себя бедной деревенской родственницей.
Их беззлобные насмешки Сэди обычно принимала с улыбкой, но сколько бессонных ночей она провела, мечтая стать хоть немного красивее!..
Подобную неловкость она испытывала и сейчас, пока Джордан, подойдя к двери и опершись о косяк, наблюдал, как она режет мясо. Для этого вечера Сэди выбрала мягкий коричневый вельветовый топ и свою любимую, до колен, юбку в цветочек. Этот наряд ей всегда нравился, но теперь она чувствовала себя в нем ужасно. Наверное, Джордан решит, что она вытащила его из мешка старьевщика.
Но он, кажется, вообще не обратил внимания на то, как она одета, – всяком случае, Сэди не заметила на себе ни одного его оценивающего взгляда. Джордан стал с увлечением рассказывать, как однажды поехал со своей подружкой в путешествие с палатками. Джордан со смехом описывал, как бедняжка безуспешно пыталась приготовить что-нибудь на костре.
– Она все равно продолжала утверждать, что сможет, – смеясь, говорил он, – но через час мясо было все такое же сырое и к тому же густо покрытое пеплом. Нам пришлось отмахать двадцать пять миль в поисках ресторана.
– Наверное, ей было ужасно стыдно, – заметила Сэди, осторожно выкладывая мясо на шипящую сковороду.
– Сомневаюсь, – беспечно ответил Джордан. – Она не из тех женщин, которых это может смутить.
– А что с ней случилось?
– Что-о? – Он выглядел удивленным.
Сэди сочувственно покосилась на него.
– Где она теперь?
– Понятия не имею. Где-нибудь в Портленде. Я за ней не слежу.
Как и за всеми остальными женщинами, которых он бросил, добавила про себя Сэди. Интересно, сколько разбитых сердец осталось на его пути?
Конечно, ее это не касается, и не ее дело – судить его, напомнила себе Сэди и сердито выложила салат в большую салатницу. Личная жизнь Джордана Трента ее не интересует.
Она может не одобрять стиль его жизни или его отношение к женщинам, но высказывать ему это не имеет никакого права. Если женщины настолько глупы, чтобы клюнуть на его умные речи и красивую внешность, то сами виноваты.