Он тяжело вздохнул.
– Она не предмет для обсуждения. Но, полагаю, мы можем сделать ее таковой, если вы действительно хотите превратить это все в мыльную оперу...
Джина вздрогнула от этого, и он заткнулся, ненавидя себя даже больше, чем обычно.
– Джина, пожалуйста, – спокойно сказал он. – Я не могу это сделать.
– Чего, поговорить? – парировала она, не пытаясь скрыть боль во взгляде. Боль, которую она обычно так боялась ему показать. Это разбило ему сердце.
– Мы говорим, – сказал он.
– Ты знаешь, я забираю почту из твоей квартиры через день. Думаешь, я не узнала бы, что тот причудливый конверт от Алиссы и как-там-его-зовут был приглашением на свадьбу?
Опять Алисса.
– Сэм, – сказал Макс, – имя будущего мужа Алиссы – Сэм.
Джина повернулась к Рите.
– На самом деле, лишь несколько месяцев назад Макс попросил Алиссу выйти за него замуж. Она работала у него, он в нее влюбился, только у него есть это правило насчет связи со своими подчиненными, так что он следил за тем, чтобы они оставались просто друзьями – по крайней мере, так мне сказал Джулз. Просто друзьями – вплоть до того дня, когда он попросил ее выйти за него.
Она рассмеялась, но он подозревал, что причина ее смеха похожа на его собственную, имеющую отношение к заботе о зубах.
– Вот кое-что, о чем я никогда не решалась спросить тебя, Макс. Ты и Алисса были просто друзьями, так же как и мы?
– Нет, – сказал ей Макс, – Алисса и я никогда... – Он покачал головой. – Она работала на меня...
– Некоторых мужчин это не останавливает, – заметила Рита.
– Это останавливает меня, – категорически заявил он.
– Так для вас важно поступать благородно.
Рита сделала пометку на своем планшете, что разозлило его еще больше.
Макс повернулся к Джине.
– Слушай, мне жаль, но это слишком личное. Давай пойдем куда-нибудь в более приватное место, где мы сможем...
– Заняться сексом? – спросила она.
Макс ненадолго прикрыл глаза.
– Поговорить.
– Как мы поговорили после того, как ты получил приглашение на свадьбу Алиссы? – спросила она его.
Боже.
– А что ты хотела, чтобы я тебе сказал? «Эй, угадай, что я сегодня получил по почте»?
– Принимая во внимание, что мы вообще не произносили ее имя с тех пор, как тебя подстрелили и ты чуть не умер, – горячо парировала она, – кажется, это заслуживало, по крайней мере, упоминания – да. Но ты ничего не сказал. Я приехала и дала тебе множество возможностей поговорить со мной, и помнишь, что мы делали вместо этого?
Да, Макс определенно помнил. Чертовски трудно забыть голую Джину в его постели.
Он взглянул на Риту, которая была достаточно умна, чтобы не нуждаться в разъяснениях.
Вот только той ночью Джина совратила его. И так она делала часто. Обычно всегда.
Джина делала первый ход. Хотя, если быть справедливым, он никогда ее не останавливал.
Да, он пытался, но это никогда не было искренне. И он никогда не достигал цели.
Потому что если она так охотно и свободно отдавалась, кем он был, чтобы отвергнуть ее?
И не был ли он самым большим чертовым лгуном в мире?
Истинная правда была в том, что он страстно желал эту девушку. Днем и ночью. Их отношения были со всех сторон неправильны, и он знал, что должен держаться от нее подальше, но, – проклятье! – не мог. Поэтому, что бы она ни предлагала, он брал. Жадно.
Как наркоман, который знал, что рано или поздно его лишат кайфа.
– Давайте вернемся немного назад, – сказала консультант. – К той истории, о которой вы упомянули.
Она посмотрела на Джину.
– Я могу вкратце повторить Максу часть из того, что вы сказали мне по телефону?
– Пожалуйста.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – сказала Рита, – но вы встретились четыре года назад, когда Джина была пассажиром угнанного авиалайнера. Это было до девять- одиннадцать[2] – самолет был в...
Она порылась в записях.
– Казбекистане, – сказал Макс.
– А вы были... переговорщиком ФБР? Я думала, Соединенные Штаты не ведут переговоров с террористами.
– Не ведут, – пояснил он, – но мы говорим с ними. Пытаемся убедить их сдаться. В худшем случае, мы останавливаемся. Мы выслушиваем их жалобы, склоняем к переговорам, пока спасатели – в данном случае команда «котиков» – берут под контроль захватчиков самолета.
Рита кивнула:
– Понимаю.
– В действительности, освобождение занимает примерно тридцать секунд, – сказала Джина терапевту, – но это сложная хореография. Они должны взорвать двери и убить захватчиков, и постараться не ранить никого из пассажиров. Требуется время, чтобы подготовиться к этому.
2
Девять-одиннадцать (9/11) – прижившееся с легкой руки СМИ в обиходе обозначение событий одиннадцатого сентября 2001 года