— Ну… курьер.
— Какой курьер?
— На Бали который…
Ответ завис в воздухе, как и чеширская улыбка Деризубова. «Хорошие люди с проблемами» вежливо улыбаются, но обид не прощают.
— Ах, на Бали? — мечтательно закатил глаза Коля. — На Бали классно! Рыбалка там замечательная. Если удастся побывать, непременно сплавайте. Я как-то акулу взял. Во такую…
Коля развел руки примерно на метр.
— В смысле пасть у нее такая… Ну удачи…
Следователь вдруг почувствовал себя под бриллиантовым пиджаком как-то неуютно. Словно в подкладку были зашиты не невесомые камешки, а гири. Захотелось отказаться от авантюры, вернуть товар и стать свободным от обязательств. Лучше уж быть бедным, но живым, чем богатым и… Но как отдашь, когда уже связался? Люди-то непростые. Один взгляд у этого «хорошего человека» — как у голодного гризли. Потом точно так же руками разведет и спросит: «Какой Плетнев? Не было никакого Плетнева». И никакие «корочки» не помогут. Про них теперь можно вообще забыть.
Деризубов отбыл, но голосок в ушах остался. Чеширский гризли…
На всякий случай Антон Романович несколько раз подпрыгнул, чтобы проверить драгоценную ношу. Но снова ничего не ощутил — не тянет, не режет, не колется. Как будто и нет ничего там, за подкладкой. А может, и нет? Может, это шутка такая? Только внешность любителя рыбалки к шуткам располагала примерно так же, как направленное в тебя дуло охотничьего ружья, заряженного картечью.
— Твоя Ирка по карманам роется? — уточнил Гудков.
— Не то слово, — мрачно признался Антон Романович.
— Пусть у меня тогда полежит, снимай. А то найдет еще. Я тебе в аэропорт привезу, — заботливо предложил лучший друг.
Предосторожность оказалась лишней. Ирину Плетнев до отлета не увидел, та ночевала у мамы. Вероятно, решила его таким образом проучить. Лучше и придумать не могла — как в известной сказке братец Кролик просит братца Лиса: «Только не бросай меня в терновый куст». Теперь у Плетнева, как у братца Кролика, появилась счастливая возможность слинять из дома по-тихому. Он привычным движением закинул в чемодан форму, фуражку, сменное белье, тапки. Хотел даже выпить чаю перед дальней дорогой, наслаждаясь звенящей тишиной, царившей в квартире в кои то веки. Но идиллию нарушила зловещая CMC от жены: «Без меня не уезжай!» Чай был тут же забыт. Интересно, откуда она узнала про командировку? Плетнев давно догадывался, что у нее есть осведомитель в его конторе.
— Обойдешься, — прошептал он, глядя на дисплей телефона, словно жена могла услышать, подхватил чемодан и выскользнул из квартиры.
В аэропорту все прошло гладко, как и предполагалось. Никто повышенного интереса к следователю не проявлял. В самолете Плетнев наконец-то смог расслабиться и поспать. И в Москве ощутил себя другим человеком. Обновленным и свободным. Лузан, как и обещал, прислал за ним служебную машину. И, удобно устраиваясь на пассажирском сиденье, Плетнев упивался мыслью о своей значимости. Абы за кем служебные авто не присылают.
— Заедем на вокзал? Я чемодан сдам в камеру хранения.
— Да оставьте в багажнике, — услужливо предложил водитель, — я вас вечером отвезу.
— Нет-нет, спасибо, у меня здесь еще кое-какие дела.
Как-то не комильфо на комитетской машине ехать на встречу с бриллиантовыми контрабандистами.
Плетнев по-хозяйски плюхнулся на сиденье рядом с водителем, тоном Гагарина перед полетом скомандовал:
— Поехали!
Здравствуй, Москва! Здравствуй, новая жизнь!
А Золотов мечтал как-то со старой разобраться.
В Жаннином съемном гнездышке он притулился на хлипкой манерной козетке, беспрерывно куда-то звонил, совершенно забыв про Жанночку, облаченную в подаренный им белоснежный кружевной пеньюар.
— Так… Понял… Спасибо, Витя. Пока.
Он положил на стол телефон и беспомощно посмотрел на пассию, словно крестник на фею, которая одним взмахом волшебной палочки могла решить все проблемы. Вываливающийся из кружев силиконовый бюст проблемы решить не мог и потому в настоящую минуту не вызывал никаких положительных эмоций.
— Витька, сосед, — объяснил он, — сказал, к нему приходили, про меня выспрашивали. Повестку оставили. Но не уехали, во дворе ждут. Черт!
— И что делать? — буднично спросила Жанна, не отрываясь от заточки пилкой ногтей.
Она явно томилась, даже не пытаясь скрыть печать скуки, тенью набежавшей на хорошенькое личико. Золотов занимался какой-то чепухой, вместо того чтобы выпить вместе с ней легкого вина, закусить фруктами — не следует плотно наедаться на ночь, так только люмпены делают — и немножко пошалить на пушистом ковре. Проблемы Золотова волновали Жанну мало. Как и развлечения на ковре. Но разве без этого мужика удержишь. А он пока ей пригодится. Можно и потерпеть — ради светлого будущего.