Вид и, правда, был чудесный! Это именно тот парк, где есть клёны, тут неимоверное количество сакур. Всё цветут, все пахнут, что голова кружиться! Кружиться от аромата цветов, от весеннего подъёма, от любви, которая давно сжимает сердце в груди!
Словно маленькие пёрышки, листики сакуры отрывались от цветков и на лёгком, нежном вечерке, летели вниз, падая на причёски красавиц, на нежный шёлк кимоно, на ладони удивлённых туристов и жителей города…
Я был так счастлив. Этот год многое поменял для меня, особенно встреча с Мизуки. Она перевернула мой мир с ног на голову, заставляя забывать обо всём. Каждый праздник снова стал для меня находить свой смысл, ранее его потеряв, как казалось уже навсегда. Мой эгоцентризм, будто растворился в пустоте, словно его и не было! Я стал таким покладистым и послушным, хотя Мизуки никогда мной не командовала, и всегда считалась с моим мнением, что очень сильно в ней нравилось. Я был счастлив, я сейчас счастлив. Мне наконец-таки моя жизнь доставляет удовольствие. Да и её отец мне теперь, словно родной. Он многому меня научил. Он, оказывается и сам, раньше занимался Кендзюцу. И передал мне много приёмов, которым не успел научить меня мой отец. И ходил к нему на могилу вместе со мной. Я даже доверил ему процедуру натирания маслами фамильного клинка. Он очень мне нравился, и был по-особому близок, почти, как папа.
- Охаяси-сан, вы действительно собрались ловить рыбок ситечком?
- Ну а как же! Без этого ни один фестиваль не обходится! Так, сейчас мы её!...
Охаяси-сенсей присел и взял в руки сочок и глубокую прозрачную тарелочку.
- Юкио, засучи-ка мне рукава, а то намочу!
- Конечно…
Только приподнял я рукав кимоно, как на его руке, я заметил чёрного дракона, татуировка… Сенсей одёрнул руку, заметив, что я смотрю на неё… Долго до меня доходило, что произошло…
Но, когда дошло… Татуировка? Дракон? Чёрный! На его руке? Что? Этого быть не может? Это.. Он?
- Сенсей. Что это у вас? – сам не понмая, что сейчас сказал, трясущейся рукой указывая на его руку. Через прищур на моих глазах, начали проступать слёзы, будто я прочёл ответ в его глазах. Сказав он мне, что просто татуировка, ошибка молодости… или другой какой бред- я бы н понял, забыл… Но он молчал. Его глаза дрожали, а рука крепко сжимала ту, на которой была эта метка… метка смерти моего отца.
Отвернувшись от всех я, лишённый дара речи, отошёл в толпу… Идя дальше, расталкивая людей и ни сколько не извиняясь перед ними, я шёл. Широко раскрыв глаза, смотря в пустоту. Мои глаза быстро бегали из стороны в сторону. Это даже не шок! Это, просто онемение мозга. Я ничего сейчас не соображал. Никого не видел. В голове мысли сбились в ком. Он,.. моя мама, Мизуки… Он, почему он? Почему Мизуки? Может он специально? Может это их план? Что за …
- Он убил моего отца!
Резко подняв голову после этих слов, пронесённых вслух, по щекам потекли слёзы. Руки сжались в кулаки, и я почувствовал, как мои скулы сжимаются. Я даже забыл, как дышать! Я задыхался, жадно вбирая воздух в лёгкие, со свистом. Почему я плакал? Что в моей голове? Обида? Злость? Что это? Отчаяние? Страх? Что со мной? Я нашёл убийцу отца. Я должен быть рад! Я должен ликовать и продумывать, как я буду его убивать! Но… Почему я плачу?
Ускоряя шаг, я перешёл на бег и через некоторое время уже был глубоко в лесу. Куда бежал, зачем? Но я чувствовал, как жгёт мой шрам на глазу. Как он зудит и чешется. Будто говоря мне - Да, это он! Ты нашел, кого искал десять лет!
Я опёрся на дерево, и переводил дыхании. Мне нужно было отрезветь от этих мыслей!
Домой, сейчас? К ним… я не на столько себя контролирую… Домой. Сейчас.
Собрав всю волю, и отключив телефон, я рванул в сторону дома. Бегом, словно на крыльях, я мигом очутился возле дома. Зайдя в комнату, я снял с себя юкату и надел футболку, кожанку и рваные джинсы. Взяв катану отца, я закинул её за спину и застегнул карабин ремня на груди. Зашнуровав ботинки, почти до самого колена, я вышел из дома. Куда сейчас… Мне всё равно. Нужно было ждать. Ждать лучшего времени, для того, чтобы разобраться с убийцей. Мизуки, мама, моя налаженная жизнь, ровным счётом уже ничего не значила. Я мигом всё забыл. Помнил только своё обещание. Самому себе данное, десять лет назад.