Я умолк, а Гарри слушал меня, как завороженный.
— Ну давай, Сид, расскажи все до конца, — попросил он.
— Хенк Брейг выполнил свое обещание и переделал все драгоценности, но то ли из жадности, то ли по рассеянности, он оставил у себя перстенек, принадлежащий миссис Бетти Хоук, а затем, в пьяном виде, подарил его одной девке легкого поведения, у которой его выловил лейтенант Рейлан. Он отличный коп.
— Я в этом не сомневаюсь, — подтвердил мистер Моулз.
— Он передал его мне с советом арестовать Хенка, но я сумел убедить его не трогать Хенка до утра. Затем я вызвал его. Мы встретились за городом. Я высказал ему все, что о нем думал. Он все это выслушал молча, но потом просил простить его. Я смягчился и пообещал отправить его утром в Мексику или еще куда–нибудь подальше. Потом я предложил отметить окончание этого дела. Когда мы немного выпили, он стал хвалить меня и восхищаться мною. Я же хвалил его, но стал сомневаться в его способности много выпить, говоря, что если бы он умел пить, то не было бы этого случая с перстнем. Он начал уверять, что перепьет меня, ну мы и устроили соревнование… Правда, я предварительно принял препарат, чтобы не пьянеть. Он был пьян до предела.
Тогда я довез его до мостика и сказал, что дальше везти не могу, чтобы нас не увидели вместе.
— Ты друг, Сид… — говорил он заплетающимся языком. — Я улечу завтра, а?
— Да, — ответил я, — если тебе поможет Бог.
— Я… я пошел… — прошептал он.
— Иди, Хенк, — сказал я, закуривая, — и пусть нас Бог рассудит…
Он не дошел до середины мостика и свалился в эту лужу. Раздался только всплеск… Не было ни криков, ни мольбы о помощи. Когда я докурил сигарету и осветил фонариком под мостиком, подойдя к нему, то увидел Хенка, лежащего неподвижно в воде лицом… Я вернулся домой… — Я отбросил окурок в сторону. — Вот и вся история, Гарри… Если не только вы, а я сам расскажу ее кому–нибудь еще, то никто, кроме вас, в нее не поверит. Так что лучше всего забудьте о ней… Все равно деньги остались в семье, — усмехнулся я.
— Ну и молодец же ты, Сид, — выдавил он, восхищенно глядя на меня. — Ты превзошел даже меня, каким я был в молодые годы. Я умею и ценить людей, и проигрывать. — Он встал, отряхивая песок. — Да, ты прав, ты будешь моим любимым зятем и преемником… Ты достойный ученик… А сейчас пойдем, как ты предлагал, обмоем в волнах наши старьте размолвки и поедем обрадовать Джулию, но… Только не стоит ей знать всего, а?
— Разумеется, Гарри. Это касается только мужчин нашей семьи.
— Ты прав, мой мальчик, — усмехнулся он и направился в воду.
Педро Хуанес медленно прошелся по своему роскошно, но со вкусом обставленному кабинету, подошел к огромному письменному столу, протянул руку к телефону внутренней связи, потом, помедлив, переменил решение, взял со стола стакан виски, сделал глоток, а затем, закурив сигарету, сел в глубокое кресло. Откинув голову на спинку кожаного кресла, он прикрыл глаза.
— Что могло случиться?! — эта единственная мысль беспокоила его. Уже пошли вторые сутки с последнего контрольного срока возвращения его подручного после выполнения весьма важного и щекотливого поручения.
Прошло немногим более двух лет, как началась головокружительная карьера оборванца, вышедшего из зарослей Южной Америки и достигшего поста директора филиала одной из крупнейших фирм, обладателя миллионного состояния. Педро приоткрыл глаза и протянул руку к стакану с виски, но в это время раздался зуммер телефона.
— Слушаю, — сказал он, нажав кнопку.
— Шеф, вернулся Чарли и хочет вас видеть, — раздался голос секретаря.
— Хорошо, — Педро сделал паузу, чтобы скрыть волнение, — пусть войдет, и выключил связь.
Через минуту дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошел парень лет двадцати восьми, немного выше среднего роста, крепкого телосложения. Его черные волосы были коротко острижены, а уши плотно прилегали к голове, лицо оживляли черные маслянистые умные глаза, которые быстро бегали, а над верхней губой были тоненькие черные усики.
— Ну?!.. — встретил его Педро Хуанес, и его лицо на мгновение выразило напряженность.