Ком сдавил мне горло, и я не мог ответить.
Не услышав моего ответа, баритон продолжал:
— Вы меня поняли, мистер Керт?
— Да, доктор. Благодарю вас, — с трудом выдавил я.
— Тогда до встречи, мистер Керт, — и в трубке раздались короткие гудки.
В тупом оцепенении я просидел несколько минут, держа в руке трубку.
Наконец, положил трубку на место.
«Что же случилось с тетушкой Элис? — подумал я. — Милая, добрая Элис!«…
Насколько я помнил, вся моя жизнь была связана с ней.
У нее была маленькая ферма недалеко от Мейкона, приносившая больше хлопот, чем дохода, но она не хотела с ней расставаться.
Она сначала заменила умершую мать моему отцу, потом заменила мать и мне, прожив всю свою жизнь на этой ферме.
Что же с ней случилось?..
Я видел ее около трех месяцев назад. Тогда она жаловалась только на общее недомогание, связывая его с возрастом.
Я снова снял трубку и позвонил мистеру Артуру Роджерсу, мэру нашего города, поставив его в известность, что оставляю вместо себя своего помощника Неда Брокса. Затем позвонил Неду, который в свои сорок восемь лет все еще был помощником шерифа, предупредив, что уезжаю на несколько дней.
Закончив все переговоры, я налил себе виски, закурил сигарету и стал решать вопрос, как мне лучше добраться до Мейкона. Наконец, — остановил свой выбор на машине. При моем увлечении авто — и мотогонками, я мог вполне рассчитывать, что за четыре часа доберусь до города.
Утром я выехал на своем «ягуаре» и к ленчу, с остановкой по дороге, был уже на месте. Госпиталь я нашел довольно–таки легко. Это было здание старой постройки на Мей–стрит. Войдя в приемную, я спросил у миловидной девушки, где могу найти доктора Стейли. Она позвонила по внутреннему телефону, а Потом проводила меня в кабинет доктора. Навстречу мне поднялся плотный мужчина лет сорока пяти, с холеным лицом и сединой на висках.
— Добрый день, мистер Стейли. Я — Керт, которому вы звонили, — сказал я.
— Добрый день, мистер Керт, — ответил он. — Садитесь, — и указал рукой на кресло, стоящее возле его стола. Сам он сел в кресло за письменным столом.
— Я понимаю, мистер Керт, что сообщу вам не очень приятную весть, но у мисс Керт, вашей родственницы, рак печени. Причем, да будет вам известно, данное заболевание не поддается лечению, а у нее оно еще и быстро прогрессирует. Жить ей осталось несколько месяцев. Вот по этой причине я вас и вызвал… Если хотите, то сестра проводит сейчас вас к вашей родственнице.
— Благодарю вас, доктор, — ответил я. — Но, может быть, есть смысл отправить ее в Нью–Йорк или еще куда–нибудь?
Усмешка превосходства и жалости промелькнула на его лице.
— Мистер Керт, — ответил он тем же приятным баритоном, — вы вольны делать все, что хотите, и можете везти ее куда хотите, но смысла в этом нет. Я мог вызвать вам сюда любого специалиста, но… — Он сделал паузу. — Простите, но наука пока еще не всегда всесильна… Вы можете только надеяться на Святого Антония, покровителя нашего госпиталя…
— Я понял вас, мистер Стейли, — ответил я.
— Мне очень неприятно, что был вынужден все это сказать вам… А сейчас сестра Маргарет проводит вас в палату. — Он нажал кнопку, и через минуту явилась приятная блондинка лет двадцати двух в форменной одежде.
— Проводите мистера Керта, — обращаясь к ней, сказал доктор, — к больной мисс Керт…
Элис Керт лежала на кровати поверх покрывала в небольшой палате. Ее взгляд был устремлен куда–то в точку пересечения потолка и стены, а, может быть, и дальше. Она не отреагировала на наше появление, а продолжала смотреть тем же отрешенным взглядом, думая о чем–то своем. Она никогда не отличалась крупным телосложением, а сейчас и вовсе походила на ребенка, только истощенного. На лице стало гораздо больше морщин, чем прежде.
— Элис… — тихо прошептал я.
Ее взгляд медленно заскользил вниз и остановился на нас. Заметив это, сестра бесшумно покинула палату. Вдруг ее взгляд стал осмысленным и в нем засветилась радость, так хорошо знакомая мне.
— Сид! Мой мальчик! — Она резко, с неизвестно откуда взявшейся в таком тщедушном теле энергией, села на кровати.
Я кинулся к ней, обнял ее хрупкое тело, целуя морщинистое лицо.
— Элис… Милая Элис… Мама Элис… — шептал я, и, чтобы она не заметила непрошеные слезы на глазах, опустился на пол, положив голову на ее колени, и старался прогнать предательский ком в горле, срывавший мой голос.
— Сид, как ты оказался здесь? Кто тебя вызвал? — спросила она, гладя мои волосы.